Последний цветок Эринхейма - страница 15
***
Юная леди Благого двора ушла, а лорд из рода Остролистов ещё некоторое время стоял и глядел на медленно садящееся солнце. Сколько он его не видел? Тысячи лет…
Как же так получилось? Уже ни у кого и не спросишь.
Не особо задумываясь, что делает, Тимлэйн поднес пальцы ко рту и слизнул с них уже запекшуюся кровь. Не свою, нет. Юной леди с прекрасными наивными глазами и чистой душой. Такой, какой никогда не обладали леди Благого двора.
Забавно…
Чья она?
Лизнул снова, на этот раз уже куда более осознанно, и не удержал ироничный смешок. Ну да, следовало ожидать, Мэб всегда была неразборчива в связях.
И всё же, как её зовут на самом деле? Будет интересно пообщаться с нею вновь. Не отомстить за грехи предков, нет. Он уже давно понял, что это не имеет смысла, ещё в первую тысячу лет «сна», когда одна за другой гасли искры его родичей, истреблявших сами себя, а он всё чувствовал, но ничего не мог поделать. Ни спасти, ни позлорадствовать, ни пообщаться.
Зато с этой милой девочкой он может…
Иронично сверкнув глазами, лорд предпочел не закончить мысль, чтобы не обманывать самого себя, и впервые за долгое время покинул холм, из-за предательства превратившийся из дома в темницу. Скоро, совсем скоро он снова станет домом. Его. Лишь его домом.
А сейчас пора размяться.
4. Глава 3
От этого приключения, которое закончилось с не совсем понятным результатом, мы отходили больше суток. Больше всех пострадал Виски, даже к вечеру следующего дня ему хватало сил только на то, чтобы открывать рот, куда Гуччи каждые два часа по капле вливал то медовую воду, то укрепляющее зелье. Я тоже чувствовала себя полутрупом, но хотя бы находила в себе силы самостоятельно передвигаться по дому и есть.
Арчи, тревожно притихнув в своём углу, выдавал сверхскорости, закончив новую шаль всего за сутки. А мой фамилиар проявлял чудеса заботы и стойкости, успевая хлопотать и по дому, и во дворе, и даже в лес к дедушке Михею наведался, передав от него искреннюю благодарность (озеро исчезло, как и магический зов), сочувствие и сезонные дары леса в виде ягод, прошлогодних орехов, сладких кореньев и самых первых грибов. По поводу древесины лесовик обещался рассчитаться с нами к концу недели, но я опять же через Гуччи попросила его не торопиться, сначала надо было понять, потянем ли мы вообще в этом году баню и кто всё это будет строить.
Артефакт, вынесенный из-под земли, я предпочла убрать с глаз долой куда подальше, чтобы его ни в коем случае не нашли. Ни деревенские, периодически страдающие неуместным любопытством, ни кто другой, который охотился за ним изначально. И всё-таки интересно… Зачем?
С удовольствием бы выписала себе больничный на всю следующую неделю, но сельский быт не позволял расслабиться ни на один лишний день, так что уже на вторые сутки, проснувшись от требовательного стука в дверь, я поняла, что больничный досрочно завершен – деревенским требовалась помощь ведьмы.
Я ошиблась. Стоило только втиснуться в первое попавшееся платье, убрать не расчесанные волосы под платок и выйти из домика, как сразу стало ясно, что в деревню пожаловали пришлые: на моём пороге обнаружилось трое хмурых плечистых мужиков в одинаковой форме наёмников, один жутче другого, с мечами и арбалетами, а ещё двоим, лежащим на наспех сделанных волокушах, требовалась срочная помощь лекаря. Да как бы не патологоанатома!
- Ведьма где? – хмуро буркнул самый чумазый и бородатый, окинув меня единственным пренебрежительным взглядом неприятно светло-карих, почти желтых глаз. – Не тяни, девка, зови бабку. Лекарь моим друзьям нужен, плачу золотом.