Мое сердце сжалось в тисках.
***
Впервые на жеребьевке я побывал в возрасте четырех лет. Помнил о том дне мало, разве что слезы матушки. Радостные слезы. Старшая дочь ее лучшей подруги была отобрана стать новой избранной для Хранителя, и матушка радовалась, обнимала подругу и ее счастливую дочь, а после передав меня нянюшке, отправилась провожать девушку вместе с остальными женщинами-матерями, живущими на острове. Вновь на отборе я побывал спустя еще два года, и тот период мне смутно запомнился, потому что избранная девушка не была хороша знакома нашей матушке. В восемь я осознал, как ужасен отбор, и все, что с ним было связано. Потому что понял, что скоро наступит тот день, когда имя моей единственной старшей сестры попадет в золотую чашу.
Сегодня настал тот самый день.
И я не мог быть дома, смотреть на творящийся там хаос и изображать счастье, как это делали остальные. Уверен, матушка радовалась по-настоящему. Чувства остальных меня волновали меньше всего на свете. Я думал только о Марике. И желал отменить сегодняшний день.
Если бы только у меня были такие способности.
Говорят, Хранитель может.
Я ненавижу Хранителя нашего острова. Презираю его за то, что в уплату он забирает наших сестер.
Я не хочу, чтобы Марика была избрана сегодня и покинула навсегда родительский дом, отправившись на Пиковую гору. Ей предначертана иная судьба, и плевать, что думает об этом сама Марика. Я хочу все изменить.
И все равно сбежал из дома, потому что чувство слабости, которое терзало меня до дурноты, не покидало. Я проиграл битву. Марика наденет белое платье, как и другие девушки, чьи имена попали в чашу, и отправится сегодня на площадь, где, возможно, навсегда распрощается с нашей семьей.
Я бродил по пляжу, хотя терпеть не мог море. Оно свободно. Я же ощущал себя запертым на острове с самого рождения. После отправился в порт, надеясь, что встречу там Байра и его подпевал, чтобы подраться от души. Уверен, они захотят расквитаться со мной за то, что посмел дать им отпор. Но Байра и прочих не оказалось в порту, хотя они там частенько ошивались. Скорее всего, торчали у себя в домах, ведь сегодня был особенный день для всех жителей Ярима.
Бросив печальный взгляд на десятки кораблей, пришвартованных в порту, обратил внимание на разношерстную толпу. Было не протолкнуться, и мне пришлось покинуть пристань, чтобы не угодить кому-то под руку. С мальчишками я бы справился, а вот если на пути попадется какой-нибудь верзила взрослый, то не сносить мне головы. Я знал, что сегодня новоприбывшим нельзя будет покидать порт. Вот и толпились все они здесь, едва ли не дыша друг другу в затылки. Местные пивнушки были забиты под завязку гостями острова, зато местных было мало. И правильно. Ведь их поджидало иное зрелище. Сегодня весь Ярим узнает, чьей же семье достанется честь отблагодарить Хранителя, а наутро они получат свой сундук с золотом.
Из пивнушки послышался гомон и рокочущий смех. Скривился от отвращения. Чему радовались так громко – мне плевать. У меня внутри все узлом сворачивалось от незнания, что случится сегодня. Плюнув под ноги, развернулся и отправился обратно в город, намереваясь всеми силами, правдами и неправдами избежать встречи с семьей. Петлял по улочкам, старательно обходя местных, кто мог меня узнать, пока наконец не добрел до родного дома. Ноги будто сами несли меня сюда.
