Мощный рывок за ворот куртки мгновенно поднял мальчика над землёй. От ужаса Тим зажмурился, а открыв глаза увидел держащего его человека. Заметив электронный зрачок, который пытался сфокусироваться на лице мальчика и оценить потенциальную угрозу, он тут же понял, что имеет дело далеко не с человеком.
– Это не он! – после мгновенной диагностики отрапортовал механическим языком робот.
– Что делать с объектом? – будто бы сам себя спросил робот, – отрицательно, объект не пострадал, – продолжился странный монолог.
Тим продолжал смотреть испуганными глазами на странного робота. Было понятно, что радиообмен осуществлялся где–то далеко внутри электронных чипов устройства, но именно от него сейчас зависела жизнь.
– Исправить! – заявил робот, лишь ему одному понятную команду.
Из стальной руки, скрывающейся за длинным чёрным балахоном, резко вылезла игла и, словно комариный укус, обожгла шею мальчика. Игла выглядела точно также как и та, что была вмонтирована в руку старика, но думать об этом уже не получалось. Секунду спустя стальная хватка разжалась и Тим упал на мокрую землю, мгновенно потеряв сознание.
Жуткие кошмары о горящем поезде, зло гавкающей собаке и о каком–то странном старике смешивались, превращаясь в непонятную субстанцию. На смену жуткому ознобу приходило тепло весеннего солнца. Странные силуэты людей в черных комбинезонах менялись на знакомых ребят, весело играющих на школьном стадионе. Тревога ушла, не оставляя за собой абсолютно никаких следов, даже наоборот, вселяя уверенность в завтрашнем дне и ещё большее желание жить.
Сон наяву
Приоткрыв глаза, Тим увидел залитый лучами яркого утреннего солнца потолок своей комнаты. Такой знакомый и такой прекрасный одновременно. Яркие лучики, струясь сквозь неплотно закрытые шторы, игриво прыгали по стене, на которой красовался большой плакат межзвёздного лайнера и его всем известного капитана – Рэма Невилла. С детства Тим мечтал отправится в бесконечное путешествие на этом корабле, бок о бок с великим героем всего человечества.
– Тимочка, пора вставать в школу, а то опоздаешь на поезд, – ласково донёсся мамин голос откуда–то из кухни.
Слово поезд вдруг непривычно сильно кольнуло его прямо в сердце, но причины столь странной тревоги понять не удавалось. Нечто непреодолимо далёкое кружилось в его голове, но практически сразу ушло на задворки памяти, тем более до носа донёсся приятный запах маминых оладий. Как же сильно он любил по утрам намазывать клубничный сироп на ещё горячие, только–только снятые со сковородки маленькие блинчики, запивая всё это холодным свежим молоком.
– Сынок, ты не забыл что у тебя сегодня анимология? – спросил отец, перелистывая очередную страницу газеты, – ты обязательно должен исправить свою двойку.
– Двойку? – удивился Тим, пытаясь вспомнить, когда он успел проболтаться родителям.
Конечно, он помнил этот урок, смех класса и грозный взгляд Марии Филипповны, но он был абсолютно уверен в том, что никому ещё не рассказывал об этом.
– Да и вообще, откуда они могли узнать об этой двойке? – подумал Тим, стараясь непринуждённо жевать стрепню, ставшую в миг невкусной.
– Откуда мы узнали? – словно бы предвосхищая вопрос настоятельно спросил папа и тут же показал электронный дневник, зависший в воздухе над его коммуникатором. Ярко красная двойка, словно дикий лебедь, хищно смотрела с экрана прямо в душу мальчика. Все остальные вопросы мгновенно отпали. С виноватым видом, Тим уткнулся в свою тарелку.
