Я ткнула блондинку в бок с осуждающим взглядом.
– Ну а что? Разве я не права? Это ж мужики.
Вот что парадоксально: феминистка Кристина при этом обожала время, проведенное в мужской компании. Жан и Поль тому подтверждение. Ангельская красота и ледяное сердце – опасное сочетание. Она разбивала сердца, по щелчку пальцев. Нежна и безжалостна. Такому не научиться, с этим нужно родиться.
– Ну а ты? – Соня решила сменить тему. – Ты правда часто думаешь об Алексе?
Я пожала плечами, так как сама уже начала путаться в своих мыслях.
– Ты бы хотела с ним снова встретиться? – спросила Соня.
– Да, – призналась я, снова и снова вспоминая его поцелуй. – Но я не знаю как.
– Вы не обменялись номерами?
Я опустила голову, внимательно изучая меню.
– Не помню.
Ни за что не признаюсь, что уже искала его в списке своих контактов, как только не вбивала его имя в поиск – ничего. Значит, мы разошлись, без надежды встретиться снова. Жаль. Я бы с удовольствием повторила этот поцелуй. Если судить по моей растертой коже от его щетины, их было немало.
Однако, задумавшись, решила: пусть все останется, как есть. Мы отлично провели время, а татушка тому подтверждение, и на этом все. Это не должно обернуться курортным романом. Тем более, в моей ситуации.
Мы оформили заказ и вскоре его получили. За отличными блюдами, и не менее увлекательной беседой не заметили, как ускользнуло время. Я часто оборачивалась и наблюдала. Потягивала кофе, наслаждаясь его ароматом, наполняющим воздух, смешиваясь с запахом свежих круассанов.
Мимо пронеслась пара влюбленных, звонкий смех которых задел за живое. Они держались за руки, и на мгновение я увидела в них себя и Алекса, прежде чем иллюзия растворилась, исчезла в воздухе.
На противоположной стороне улицы рисовал уличный художник, его кисть ловко танцевала по холсту. Вдруг он поднял голову и улыбнулся, как будто знал, что создает нечто большее, чем просто картину.
На углу улицы играл музыкант. Звуки гитары переплетались с шумом города, создавая симфонию жизни. Я закрыла глаза на мгновение и позволила музыке окутать меня.
Вокруг нас были люди: кто-то спешил по делам, кто-то наслаждался моментом. Взгляд скользил по их лицам – радость, задумчивость, усталость. Каждый из них – отдельная история, и я чувствовала себя частью этого большого полотна.
Трудно поверить, что судьба может столь безжалостно вычеркнуть меня из картины жизни, как неуместный штрих…
С комом в горле я взяла чашку кофе и отхлебнула, обжегшись и сосредоточив все внимание на этой острой боли. Я еще чувствую, я жива.
***
Жан и Поль пригласили нас в их излюбленный ресторан, где мы отведали улиток, фуа-гра и петуха в вине. Но лягушачьи лапки так и остались нетронутыми, ведь даже братья признались, что французы их едят только изредка, в отличие от туристов. Затем мы отправились гулять по ночным маршрутам, скрытым от туристических глаз и известным лишь местным жителям.
Когда солнце село, оставляя за собой лишь темные тени и золотой свет фонарей, я старалась сосредоточиться на этой красоте, хотя тревожные мысли о будущем постоянно напоминали о себе. Во мне росли страх и печаль, но я изо всех сил пыталась сосредоточиться только на хорошем. Однако вино и свежий ночной воздух постепенно расшатывали меня. Хотя, кого я обманываю? Я была близка к срыву.
Тайной причиной этому стали воспоминания о том, как я встретила Алекса. В его глазах я увидела что-то такое, что не отпускало мои мысли ни на мгновение, словно интоксикация, от которой невозможно избавиться.
