– Пустяки! – отозвался Ищейка.
Он медленно наполнил свою кружку и отложил флягу на камни, чтобы выгадать время, убедиться, что он не сделает ошибки.
– Меня зовут Крегг.
Знавал он одного Крегга – тот погиб в горах в какой-то схватке. Ищейке он никогда не нравился, странно даже, что это имя пришло на ум. С другой стороны, решил он, имя как имя, не хуже любого другого. Ищейка хлопнул себя по бедру.
– Вот, проткнули в бою при Дунбреке. Никак не заживет. Не гожусь я теперь для военных походов, не стоять мне больше в строю. Так что вождь отправил меня к вам наблюдать за морем. – Он устремил взгляд на воду. Темная поверхность серебристо мерцала в лунном свете и колыхалась, словно живое существо. – Впрочем, я не жалею. Стычек и драк я, честно говоря, повидал немало. – Хоть в этом не солгал.
– Понимаю, каково тебе, – сказал однорукий, махнув культей перед носом у Ищейки. – Расскажи-ка, что там вообще творится?
– Да все нормально. Союз по-прежнему торчит под стенами собственной крепости, пытаясь прорваться внутрь, а мы поджидаем их на другом берегу реки. Уже несколько недель ничего не меняется.
– Я слыхал, некоторые парни переметнулись на сторону Союза. Говорят, что там был старый Тридуба, говорят, он в бою погиб.
– Рудда Тридуба был великий воин! – воскликнул старик. – Поистине великий!
– Ага. – Ищейка со вздохом кивнул. – Что верно, то верно.
– Говорят, вместо него вождем стал Ищейка, – добавил однорукий.
– Правда?
– Ходят такие слухи. Мерзкий ублюдок. Высокий, здоровенный. А Ищейкой его прозвали потому, что он откусывал женщинам соски.
Ищейка моргнул.
– Вот как? Никогда его не видел.
– Я слыхал, Девять Смертей тоже был с ними, – прошептал мальчик так испуганно, будто рассказывал о призраке.
Взрослые пренебрежительно хмыкнули.
– Малец, Девять Смертей мертв и так ему, злобному ублюдку, и надо! – Однорукий поежился. – Тьфу! Порешь всякую чепуху!
– Я слышал именно это, – упрямо повторил мальчик.
Старик жадно отхлебнул грог и причмокнул губами.
– Да неважно это – кто где. Думаю, союзники как захватят крепость, так и бросят воевать. Бросят воевать, поплывут за море домой, и жизнь потечет по-старому. В Уфрис они точно не пойдут.
– Это верно, – радостно подхватил однорукий. – Сюда они не пойдут.
– А зачем мы тогда их высматриваем? – заканючил мальчик.
Похоже, этот вопрос он задавал не впервые – старик закатил глаза и в очередной раз терпеливо ответил:
– Затем, парень, что это наша работа.
– А если у тебя есть работа, то нужно ее сделать как полагается.
Когда-то Логен говорил Ищейке то же самое, как и Тридуба. И пусть обоих не стало, пусть оба вернулись в грязь, слова их не утратили смысла.
– Даже если работа скучная, опасная или грязная. Даже если работу вообще не хочется выполнять.
Черт, ему опять надо отлить. Как всегда, в этот момент.
– Вот именно, – согласился старик, улыбаясь в кружку. – Работа должна быть сделана.
– Ты прав. Чертовски досадно… Ребята вы, похоже, славные. – Ищейка отвел руку за спину, будто намереваясь почесать зад.
– Досадно? – переспросил озадаченный мальчик. – Что ты имеешь…
В этот миг из темноты вынырнул Доу и перерезал ему горло.
Почти одновременно грязная рука Молчуна зажала рот однорукому, из прорехи в плаще выскользнуло окровавленное острие клинка. Ищейка прыгнул к старику и стремительно ударил его под ребра. Раз, другой, третий… Из открытого рта несчастного потекли выпивка и слюна; не выпуская кружку из рук, старик захрипел, покачнулся, выпучил глаза и упал.
