Последний довод Сталина. 122-мм гаубицы образца 1910/30 и 1909/37 годов - страница 2

Расчёт 48-лин гаубицы Круппа обр. 1909 г. Русской Императорской армии на огневой позиции. Обратите внимание на штатное холодное оружие артиллеристов (огнестрельное им не полагалось): командир орудия имеет шашку, а остальные номера (нижние чины орудийной обслуги) – бебуты (подвид изогнутого кинжала).

Французские финансово-промышленные лоббисты, отстаивавшие в том числе и шнейдеровские интересы, не остались в долгу. Злые языки обвиняли их во влиянии на вел. кн. Сергея Михайловича даже через его метрессу балерину Матильду Кшесинскую. Так это или не так, выяснить трудно, поскольку недоброжелателей у тогдашнего начальника ГАУ, обвинявших его во всех тяжких грехах, хватало с избытком. Однако после его возвращения к делам на вооружение Русской Императорской армии уже через год была принята 48-лин полевая гаубица системы Шнейдера обр. 1910 г., которую также запустили в валовое производство, но на казённом Обуховском заводе в Санкт-Петербурге, причём ряд её узлов и передки поставлялись по кооперации с других предприятий. Неудивительно, что армейские и околоармейские острословы прозвали орудие «гаубицей системы Кшесинской».

Таким образом, в валовом производстве оказались две идентичные по баллистике и назначению, весьма близкие по походной массе, но весьма отличные по устройству полевые гаубицы – абсурдная ситуация для нормальных условий мирного времени. Образцы артиллерийского вооружения рассчитываются на службу в течение десятилетий; вопросы их унификации, обучения личного состава, снабжения и ремонта являются очень важными в долгосрочной перспективе. Можно представить, сколько бед приносили ситуации, когда потерявшая свои орудия, но сохранившая свой личный состав воинская часть перевооружалась имеющимися «здесь и сейчас» гаубицами «другой системы», которые требовали совершенно иных навыков по их техническому обслуживанию и ремонту.

В Русской Императорской армии оба типа 48-лин гаубиц находились на вооружении как лёгкой полевой артиллерии, так и артиллерии сухопутных и береговых крепостей. Так, к началу Первой мировой войны в «мортирный» дивизион армейского корпуса входили двенадцать 48-лин гаубиц обр. 1909 г. или 1910 г., т. е. две батареи.

Батарея 48-лин гаубиц Круппа обр. 1909 г. Русской Императорской армии на огневой позиции. Обратите внимание на крайнее положение ствола в фазе отката после выстрела.

По данным бывшего начальника 2-го отдела (технических артиллерийских заведений) ГАУ В.С. Михайлова, в 1915 году Обуховский завод выпустил 70 шт. 48-лин гаубиц обр. 1910 г., в 1916 году – 198, в 1917 году – 153 (при этом резкое падение производства, как нетрудно понять, пришлось на вторую половину 1917 года). Причём поставки гаубиц совершенно не отвечали потребностям Русской Императорской армии в годы войны: в сентябре 1915 года Ставка заявляла ежемесячную потребность в 83 48-лин. гаубицы, в январе – феврале 1916 года – уже 108. Подача же гаубиц обеих моделей желаемого объёма так и не достигла, её максимум пришёлся на вторую половину 1916 года. Начало следующего года стало началом экономического, политического и военного краха русского государства, переросшего в Гражданскую войну и разруху в народном хозяйстве. Обуховский завод встал, и все его рабочие были рассчитаны, немногим лучше обстояли дела и на Путиловском заводе. Выпуск на них 122-мм гаубиц в 1918–1920 годах если и продолжался, то в крайне малых объёмах и представлял собой скорее их досборку из созданного ранее задела деталей.