Тот лишь кивнул в ответ, жестом подозвав двух наемников.
– Что скажете? – без длинных вступлений обратился к ним Таманцев.
Двое техников явно не принадлежали к числу пленников, они работали здесь добровольно, об этом свидетельствовала их одежда, манера держаться, – на Ивана оба смотрели свысока, едва ли не с презрением.
– Ты пилот? – спросил один из них, беззастенчиво оценивая взглядом Таманцева.
Иван кивнул. Сдерживать себя приходилось постоянно.
– Ну, и где тебя откопал Файзулло? – спросил второй.
– Не твое дело, – огрызнулся Иван. – Машину расконсервировали?
Оба техника поначалу опешили, потом в их глазах проявилась ярость. Очевидно, они привыкли к своему привилегированному положению, не гнушаясь пользоваться им. Таманцев наверняка являлся не первым пленником, с которым они сталкивались, и тон капитана совершенно не понравился наемникам.
Чтобы избежать ненужной сейчас конфронтации, Иван тихо шепнул на ухо одному из них:
– Где меня «откопали», не важно. Будем тратить время на препирательства, Файзулло на рассвете зароет вас обоих под ближайшим барханом. Или я не прав?
Техник отшатнулся, словно его ужалила змея, затем, обуздав вспышку ярости, все же ответил:
– Внутрь мы не поднимались. Запустили командные последовательности через порт внешнего доступа. Реактор вроде «дышит». Остальное проверяй сам. Мы не самоубийцы. Машине полторы тысячи лет.
– Доступ в рубку разблокирован?
– Да. Мы ввели технический код. Киберсистема сейчас на полуавтомате, как положено при плановом обслуживании.
– Начинайте подачу топлива для планетарных двигателей. – Иван повернулся, нашел взглядом лесенку из легкого металлокерамического сплава, приставил ее к борту машины и, не размениваясь на дальнейшие словопрения, начал подниматься к люку. – Людей из ангара уберите. И вездеходы. Лишний свет мне не нужен.
– Ты что задумал?
– Тестовую продувку сопел, – не оборачиваясь, ответил Иван. – Кому надоело жить, пусть остаются.
Последние слова потонули в шипении пневматики – люк, расположенный в борту «Фантома», начал открываться.
* * *
Оказавшись в рубке аэрокосмического истребителя времен Галактической войны, Таманцев испытал двоякое чувство. С одной стороны, его взгляд безошибочно угадывал предназначение многочисленных приборов, с другой – каждый сантиметр панелей управления, окружающих пилот-ложемент, казался лишь смутно знакомым. Неимоверная древность машины – родоначальницы многих модификаций современных АКИ класса «Фантом» – заставляла действовать с особой осторожностью.
План Таманцева, сильный своей дерзостью и слабый множеством «если», начал воплощаться в конкретных действиях, как только он, надев скафандр, занял противоперегрузочное кресло.
Тест бортовых систем помог ему окончательно разобраться с приборами. При включенном полуавтоматическом режиме он, как и любой техник, мог отрабатывать лишь определенный набор действий, проверяющих системы, но не ведущих к инициализации стартовых последовательностей.
Код для полного доступа мне, конечно, передадут. Но утром, непосредственно перед началом операции, – подумал он. Скафандр, извлеченный из специальной ниши, казался неудобным и слишком громоздким. Обнадеживало лишь то, что все системы гермоэкипировки включились без задержек и сбоев.
Последние несколько часов Иван действовал холодно, расчетливо, обуздывая чувства, опираясь только на силу воли. Вырваться из плена – вот единственный мотив, руководивший его действиями.
