С отцом своим, он ездил в поле.
Трудились там крестьяне, их
Тяжёлый труд, Иван запомнил.
Когда пахали поле, шли
Они по борозде, качаясь,
Держа соху и в срез земли,
Порой невольно отступаясь.
И приноравливая шаг
К коню старались неизменно
Поддерживать рабочий такт
Коня и собственного тела.
Не позволяя, чтобы конь
Случайно, не перетрудился.
Чтоб силы сохранились в нём —
Не о себе крестьянин мыслил.
Жалел скотину он, нельзя
К ней относиться беззаботно.
А конь, скосив к земле глаза,
Тянул соху, фырча, от пота.
32
Ах, конь, конечно, неохота
Тебе тащит соху и плуг!
Там, где-то, воля и свобода,
А здесь тяжёлый, долгий труд.
Там резвость ног, степей приволье.
Здесь тяжесть тела, хруст костей.
Здесь запах пота, привкус соли
И нескончаемая степь.
Её до вечера, всю нужно
Как следует, перепахать.
И конь идёт, как прежде, тужась,
И тяжело ему дышать.
Конь или лошадь, всё едино,
Всех отягчает этот труд.
Как будто бы, неотделимы,
Крестьянин, конь, соха и плуг.
Конь и крестьянин свои силы
Теряли часто тут и там.
Такое время жизни было,
Когда рос мальчиком Иван.
33
Он видел, как пололи просо
Или картошку в летних днях
Крестьянки в разных платьях пёстрых,
Кто босиком, а кто в лаптях.
Они шутили и смеялись
И пели звонко и легко
Те песни, то земли касались,
То ввысь взлетали высоко.
С волнением их Ваня слушал,
Запоминая наизусть
Облагораживая душу
Рожденьем ярких светлых чувств.
И исчезали все сомненья
И расцветала радость в нём.
И позже, в трудные мгновенья,
К тем песням возвращался он.
Часами мог он любоваться,
Как люди убирают рожь,
При этом ощущали счастье
И взрослые, и молодёжь.
34
И все шутили и смеялись.
Стоял над полем дух ржаной.
В стога снопы все собирались —
Их увозили на гумно.
Полны крестьянские телеги.
Фырча, их лошади везут.
Без перерыва до обеда
Крестьяне рожь на поле жнут.
В снопы их быстро вяжут, бабы,
Словно детей, к себе прижав.
Не лёгок труд, но люди рады
Собрать богатый урожай.
И зной, и пыль им не помеха,
Лишь только б, не было дождей.
Под быстрый говор, взрывы смеха
Идёт работа веселей.
Веселье это, заряжает
Ивана – счастлив нынче он.
Людская бодрость та, живая,
Лекарством остаётся в нём.
35
Душа Ивана не ленилась,
Стараясь новый мир познать.
Она невидимо стремилась
Смысл новых дней предугадать.
И вовсе даже не случайно
Его желаньям смело вняв,
Земли неведомые тайны,
Неслышно превращала в явь.
Старалась память аккуратно,
Всё, что он видел, сохранить.
Давно он знал уж, старших братьев,
Давно сумел их полюбить.
Но, он их видел слишком редко.
Учились в городе они
И приезжали только летом,
Или на праздники зимы.
И Юлий брат и брат Евгений
Весельем наполняли дом.
Непродолжительное время
С братьями видясь, счастлив он.
36
Но больше был он рядом с Машей.
Свою сестричку он любил.
Поскольку был ей братом старшим,
Он в сад гулять её водил.
Рассказывал он Маше сказку
Про дивный аленький цветок.
И иногда, сгущая краски,
Выдумывал, что только мог.
Осваивая двор, бродили
Они среди высоких трав.
Их пастушата научили
Есть травы. Тот совет приняв,
Попробовал, он, вместе с Машей,
Траву с названьем белена.
Подумать даже нынче страшно —
Но отравила их она.
Спасибо няне, что успела,
Парным, чистейшим молоком,
Отпаивать их то и дело.
И отошли они легко.
37
С тех пор, они трав не касались,
К губам не подносили их,
Поскольку явно опасались,
Что страшный яд таился в них.
Ах, детство! Всё необыкновенно
И удивительно всё в нём.
Святое солнечное время,
Мгновенья, чьи запомнил он.
В чьих днях, как солнца луч искрился.
