– Слушай, – прошептала Анжи, пытаясь понять эту раздвоенность в интонациях Эйка. – Я же была поросёнком. Я вообще не понимала что происходит. А потом и вовсе сошла с ума. Давай рассказывай.
Эйк поцеловал её в губы и только после этого сказал:
– Судя по всему, это не конец эпизода. Нас выкинуло раньше от избытка моих переживаний и твоей.. Твоей смерти. Конечно, могли быть и какие-то другие причины, но я их не вижу.
– Я умерла? Что со мной случилось? Я не помню.
– Ты спрыгнула в озеро с утёса. Странный случай.
– Первый раз такое.
– Да. Я испугался, что тебя выбросит как-нибудь иначе и мы не встретимся здесь.
– Слушай. – серьёзно сказала Анжи. – Если вдруг случится нам разойтись…
– Не говори так.
– Нет, ты послушай. Ты же испугался, значит сам предполагаешь такую возможность.
– Не хочу об этом ничего слышать. Мы не разойдёмся. Никогда же не расходились.
– И всё же, – настаивала Анжи. – Рано или поздно всё случается первый раз. Не трать тогда время на мои поиски. Иди один. Мы должны найти последнее звено. Вместе или кому повезёт больше. Это важнее всего остального.
– Я понимаю, – с горечью произнёс Эйк.
– Обещай мне.
Эйк молчал, опустив глаза и сжимая в своей руке горячую ладонь Анжи.
– Обещай, – Анжи стала толкать его в грудь.
– Обещаю, – тихо произнёс Эйк.
– Хорошо. Теперь идём?
– Пошли.
И они снова направились в сторону Ватикана, огибая группы пьяных людей, склонённых у костров и окружённых танками, пушками и телегами.
– Я составил в голове карту, – сказал Эйк. – Карту наших «переселений». Всё ведёт в одном направлении. Смотри сама: сначала Перу, потом Бразилия, затем Египет, а теперь Иудея. Всё по одной линии, с юго-запада на северо-восток. Мы будто собираем себя по частям, чтобы обрести цельность. Я чувствую, что не хватает совсем немножко. И мы уже близко.
– Надеюсь. И знаешь, что я ещё заметила?
– Что?
– Мы всегда оказываемся в тех местах и в том времени, когда вот-вот должен случиться локальный конец света.
Эйк задумался.
– А ты права, – согласился он. – Первые цивилизации Южной Америки, потом Атлантида, потом Амарна времён Эхнатона в Древнем Египте, и наконец Иудея. Ведь это же был Христос?
– Ага. Изгнание легиона. Не каждый день такое увидишь.
– А время Рори? «Пролог» каждый раз начинается с него и Оми. Дальше этого мы будущее никогда не видели.
– Возможно, потому что его и нет, – чуть слышно сказала Анжи.
– Мне жаль, что тебе пришлось пережить в этот раз такое.
– Да я была счастлива, – улыбнулась Анжи. – Я даже не успела осознать, что моё счастье куда-то исчезло. Плохо только, что помощник из меня в таком виде никакой.
– Не известно, – поспешил успокоить её Эйк. – Может быть, всё это не случайно, и поросёнок здесь – самый важный фрагмент картины.
– Скажешь тоже.
– Разве такого не может быть?
– Не знаю. Вот если бы Единорог или какая-нибудь Жар-птица…
– Эко ты хватанула. Поросёнок. Хрю-хрю, – засмеялся Эйк.
– Ах ты дрянная девчонка, – Анжи заколотила по груди Эйка руками, а потом пустилась бежать.
Эйк кинулся вслед за ней, раскинув в стороны руки и глядя вверх, где в глубоком чёрном небе сияло далёкое прошлое, возможно, погасших уже звёзд.
Оми, Рори, рант…
2
– Анжи говорила, что ты феттлер. Это правда? Скажи, правда? Или у нее галлюцинация? Анжи? Черт возьми! Чего молчишь? Анжи! Анжи! Анжи! Анжи… Анн-ли-анжи… Ан… о… че-е-е-е-е… Ан… о… ч…
Ну что опять за хрень такая?! Спокойно. Расслабляемся… Дышим ровно. Поехали…
