– Ничего себе – «Сим-Сити»! – подковырнула полковника Скворцова.
– Не надо иронизировать, – устало попросил Баженов и возобновил вопросы на засыпку. – Возможен крупный теракт без денег? Возможен он без коррумпированной милиции? Вы скажете, что есть отдельные страны, где преступности нет совсем. Но они живут за счет преступности в других странах. В Америке больше не взрывают дома, нет взрывов в метро, нет захватов школ и так далее. Но Америка питается за счет преступности в других государствах. Мало преступности – Америка разжигает ее очаги по всему свету. Россия в отличие от Штатов разжигает преступность на своей территории.
Скворцова перебила собеседника жестом:
– Оставим это за кадром. У вас есть доказательства причастности конкретных лиц или организаций к финансированию террористов?
– У меня есть конкретные организации и конкретные имена. А доказательств нет, их нужно собрать. – «Черт, ей, наверное, идет военная форма, – прикинул Баженов. – Прокурорский кителек ей к лицу». Он определил возраст Екатерины Скворцовой в тридцать лет и по-джентльменски скинул год. – У меня уже есть порядочное досье на этих людей. Бывший глава «Щита» – уроженец Латвии Алексей Матиас, он же бывший вице-премьер, ныне финансист, председатель совета директоров группы банков под общим названием «Капитал Ренессанс ADV». Аббревиатура, как я понял, от английского слова «advantage». Преимущество, выгода, не знаю, как правильно.
– Сколько банков входят в эту группу?
– Шесть. Они занимаются преступным бизнесом в том числе , – сделал ударение Баженов. – Вообще в России около полутора тысяч банков, но по-настоящему крепких всего три десятка.
– Давайте поговорим о конкретных вещах. Произошло что-то неординарное, так?
– Мне поступил телефонный звонок от майора Косоглазова, он работал в секретариате Совбеза на вшивой, в общем-то, должности. Раньше он был в моем подчинении, работая в РУБОПе.
– И что сказал Косоглазов? – Катя записала его фамилию на листке бумаги.
– Разговор был очень короткий. Из него я понял, что Косоглазов сбросил Матиасу какой-то секретный документ и теперь опасается за свою жизнь.
– Можно сделать вывод, что майора на «вшивую» должность устроил сам Матиас и приплачивал за конкретную информацию.
– Все так. Только не знаю, доказывает ли это убийство Косоглазова.
– Его убили? – Напротив фамилии майора Катя поставила жирный крест.
– Расстреляли из «калашникова». Официальная версия следствия – «перепутали» жертву. Он ехал на машине своего зятя или шурина, а у того были какие-то трения с конкурентами. Это случилось на следующий день после нашего разговора.
– Почему он обратился именно к вам?
– Мы пару раз беседовали с ним. Он знал, что я собираю на Матиаса материалы.
– И он, работая на Матиаса, не сообщал ему об этих беседах. Разумно. В вашем лице он приобретал тоже что-то вроде защиты на случай, если у него возникнут трения с банкиром. Тем более что вы лицо частное и «непробиваемое», и с серьезными намерениями.
– Так, наверное. Но если бы я зашел далеко, вот как сейчас, он бы сдал меня.
– Что его насторожило, может быть, почему он сопоставил слив секретной информации с покушением на него?
– Обычно Матиас возвращал бумаги, которые его не интересовали. Попросту говоря, не хотел марать руки.
– Звучит не очень убедительно.
Баженов развел руками: «Других объяснений нет».
– Хорошо. – Катя легонько хлопнула по столу. – Оставьте мне ваши бумаги, я поработаю с ними. Позвоните мне… скажем, через два дня. – Она черкнула номер своего рабочего телефона. – Если возникнут вопросы, я сама с вами свяжусь.
