– Как вы себя чувствуете? – спросил Седой по-английски. На удивление мало ошибок, вот только произношение оставляет желать лучшего.
– Замечательно, – прохрипел в ответ Джон, – никогда не чувствовал себя лучше.
– Значит, вы понимаете меня, – усмехнулся собеседник, – может поговорим?
– Нам не о чем разговаривать, – отмахнулся Шеридан.
– Это вам только кажется, – нараспев произнес Седой, – поверьте, Джон, у меня есть чем вас удивить.
Он повернулся к здоровяку и недвусмысленным жестом кивнул головой на выход. Помощник немедленно повиновался.
В голове шумел прилив, не давая сосредоточиться. Прячущаяся за тоненькой шторой боль слегка пошевелилась, напомнив о себе. Джон закрыл глаза и отвернулся, однако мысленно подметил, что китаец назвал его по имени.
Впрочем, а чему я удивляюсь? Асур наверняка сообщил хозяевам не только мое имя, но и всю подноготную разговора с Джарвалем. Иными словами, проклятые китайцы и так знают обо мне почти все.
Зачем тогда допрос?
– Что вам от меня нужно? – скривившись, процедил Джон.
– Мне нужны ответы на вопросы.
– Предпочитаю сдохнуть, оставив вас в полном неведении.
Седой нахмурился.
– Ваше упрямство мне вполне понятно, Джон. Вы – сильный духом человек и достойный соперник. Мои подчиненные убеждены, что могут сломить вашу волю. Но я склоняюсь к обратному утверждению.
Джон ухмыльнулся.
– Тогда к чему вся эта комедия?
Он снова отвернулся и равнодушно уставился в угол.
– Хочу вам предложить, – задумчиво протянул Седой, – а давайте поступим так: я кое-что расскажу, а вы просто послушаете. Вас ведь не сильно затруднит просто слушать? Не вступит это действие в противоречие с вашими убеждениями?
Джон ухмыльнулся.
– А после рассказа, если у вас будет на то желание, мы поговорим. И тогда, если вы захотите, конечно, то сможете переменить собственное решение. И никто вас за это не осудит.
– Говорите, – не стал спорить Джон, – заткнуть уши я не могу – руки связаны. Так что у меня нет выбора.
– Выбор есть всегда, – назидательно произнес Седой.
– Азиатская философия, – отмахнулся Джон.
– Это у Западного мира философские доктрины, а Восточная мудрость – совокупный жизненный опыт многих народов. Жизнь полна боли и страданий, но именно благодаря им мы понимаем, что все еще живы. Не так ли, Джон?
– Чего вы от меня хотите? – прохрипел Джон. – Покаяния? Не дождетесь! Подчинения? Тем более!
– Не нужно грубости, Джон. Ваши эмоции вызваны причиненным насилием. Я мог бы извиниться за действия своих людей, но ведь это их работа и служебные обязанности. Они их исполняют в четком соответствии с моим приказом. Ничего личного, Джон, только бизнес. Кажется, так у вас на Западе говорят?
Шеридан скривился, но промолчал, желания спорить не было. Внезапно захотелось выбраться из собственного тела, уползти в самый темный закуток этого подземелья, свернуться калачиком и там спокойно умереть.
Китаец не унимался:
– А если вы сопоставите факты, то придете к неизбежному выводу, что сами поступили бы точно так же. Необходимость владения информацией, толкает на совершение определенных действий.
– Хватит оправданий, – простонал Джон, – меня уже тошнит от ваших сентенций. Хотите что-то рассказать? Валяйте! Но не нужно промывать мне мозги. Вы только зря тратите время.
– Меня зовут Ван Лю. Я – командир спецподразделения войск специального назначения народно-освободительной армии Китая. Моя группа специализируется на разведывательно-диверсионных операциях за пределами страны. Мое звание – шансяо, по-вашему – полковник.
