Позади него, прикрывая колонну бронированными бортами, заняли свое место два грузовика с установленными на крышах турелями. Еще два были вынуждены съехать с дороги по бокам, и увязая в песке, пристроились следом. Пустые водовозки прикрыли собой цистерны с солярой. Далее оказались УАЗик, скорая и пикап полевой кухни под прикрытием КАМАЗа хозобслуги, замкнувшего боевое построение с тыла. Бронированный командирский Тигр оказался на левом фланге, сержант занял место у пулемета, водитель высунул ствол Калаша в боковое окно.
Меж автомобилей штурмовики старательно работали саперными лопатками, вгрызаясь в каменистый песчаный грунт. На дорогу вытащили несколько пустых металлических контейнеров и установили заслон, полностью перегородив дорогу. Из кузова бортового УРАЛа морячки извлекли миномет, разложили треногу, спрятали за грузовиками. Остальные штурмовики рассредоточились, заняв боевые позиции позади техники. Несколько человек с пулеметом уползли подальше в пустыню усиливать правый фланг.
– Коршун – Первому.
– На связи.
– Боевое построение закончено.
– Прожектора погасить!
Разом выключили все фары, чтобы не демаскировать колонну раньше времени. Пустыня погрузилась во тьму, осталась лишь тоненькая розовая полоска света на горизонте.
Родион вновь потянулся к рации.
– Первый – Соколу. Доложите обстановку.
Шипение, хрипы, свист помех.
– Первый – Соколу. На связь!
И вновь – пустой эфир.
Родион обернулся к начальнику охраны конвоя:
– Что скажешь, Пауль?
Нойманн равнодушно пожал плечами.
– Родион Сергеевич, да не паникуй ты раньше времени.
– Паникуй – не паникуй… – вполголоса перебил Родион, – а засаду я жду от самого Асуана. Расслабились, обнаглели, совсем страх потеряли.
– Ну давай отправлю вперед несколько человек на Тайфуне.
Родион отрицательно покачал головой.
– Боюсь, просрем броневик зазря.
– Что предлагаешь?
– Думаю, – отмахнулся он, – возьми лучше пикап полевой кухни и проверь, почему разведка молчит?
– Итальяшка крик поднимет, словно я у него живьем печень вырезаю.
– Мне насрать! – прорычал Родион, – нужно очень быстро смотаться туда-обратно. В перестрелку не вступать, на рожон не лезть. И вообще, если пикап уничтожен – это одно, а если батарея рации сдохла – другое.
– Есть, – привычно козырнул Пауль, выбрался наружу, хлопнул дверцей и пошел отдавать распоряжения подчиненным.
Родион развернулся к научному совету экспедиции.
– Господа ученые, не хочется вас беспокоить по пустякам, но…
– Мы поняли, – глухо отозвался Аркадий Валерьевич, – снова выгоняете «на мороз».
– Не выгоняю, а хочу гарантированно сохранить ваши драгоценные жизни в сложных обстоятельствах перехода.
– Вы думаете, в грузовике нам будет безопаснее? – скептически уточнил профессор.
– Не хотите в грузовик, могу предложить еще пару мест на выбор, – ухмыльнулся Родион, – например, в будку к слесарям, но там достаточно грязно. Солидол, масло, запасная резина и прочий хлам, не отличающийся стерильностью.
– Либо? – насторожился Эдуард Васильевич.
– …в УАЗик политрука. Там нет брони и за рулем мальчишка, зато вас увезут подальше от места ведения боевых действий, буде таковые внезапно соизволят начаться.
Ученые многозначительно переглянулись.
– УАЗик, – одновременно произнесли оба не сговариваясь.
– Ну вот и славненько, – констатировал Родион, – как только опасность будет нейтрализована, я вам немедленно сообщу.
Он изначально собирался пересадить научных руководителей экспедиции под крылышко политруку, но не смог удержаться от соблазна потешиться над столичными аристократами. Очень уж у них рожи потешные становятся, когда возникают непредвиденные ситуации.
