– Что у вас с рукой?
Босх вскинул ладонь и устремил взгляд на перебинтованные пальцы:
– Молотком стукнул. Делал ремонт в доме.
– О, сочувствую. Надеюсь, ничего страшного.
– Жить буду.
– А почему вы в костюме? Надеюсь, вы не считаете, что обязаны являться на наши сессии в таком виде?
– Нет. Я… я просто люблю во всем постоянство. Я одеваюсь так, даже когда мне не надо на работу.
– Понимаю.
После того как она предложила ему кофе или воды, от которых Босх отказался, Инохос начала сессию.
– Скажите, о чем вы хотели бы поговорить сегодня?
– Мне все равно. Вы тут главная.
– Мне не хотелось бы, чтобы вы смотрели на наши отношения в таком ключе. Я тут не главная, детектив Босх. Я просто фасилитатор, человек, чья задача – помочь вам поговорить о том, о чем вы хотели бы поговорить, о том, что вас тяготит.
Босх молчал. У него не было никаких мыслей. Побарабанив ручкой по своему желтому планшету, Кармен Инохос пришла ему на выручку:
– Неужели совсем ни о чем?
– Ничего не приходит в голову.
– Тогда давайте поговорим о вчерашнем дне. Когда я позвонила вам, чтобы напомнить о нашей сегодняшней сессии, вы явно были чем-то расстроены. Это тогда вы ударили молотком по руке?
– Нет, дело было не в этом.
Он умолк, но она ничего не сказала, и он решил немного пойти ей навстречу. Как это ни удивительно, что-то в ней ему нравилось. От нее не исходило ощущения угрозы, и он верил, что она сказала правду, когда утверждала, что единственная ее цель – помочь ему.
– До того как вы позвонили, я узнал, что моего напарника, ну, то есть, в смысле, моего бывшего напарника, поставили в пару с другим полицейским. Мне уже нашли замену.
– И какие эмоции это у вас вызвало?
– Вы же сами слышали. Я был в бешенстве. Да и кто бы на моем месте не был? Потом я позвонил моему напарнику, а он разговаривал со мной как с отработанным материалом. Я многому его научил, и…
– И что?
– Не знаю. Наверное, это меня задело.
– Понимаю.
– Нет, не думаю, что вы понимаете. Чтобы воспринять это так, как воспринял я, нужно быть мной.
– Пожалуй, это справедливо. Но я могу вам посочувствовать. Давайте на этом и остановимся. Позвольте задать вам вопрос. Разве то, что в пару с вашим напарником поставят нового человека, стало для вас неожиданностью? Ведь согласно уставу управления детективы работают в парах. Вы отстранены от работы на неопределенный срок. Разве не само собой разумелось, что ему дадут другого напарника, не важно, на время вашего отстранения или постоянно?
– Наверное.
– Разве работать в парах не безопаснее?
– Наверное.
– А что говорит ваш опыт? Вы чувствовали себя в большей безопасности, когда оказывались на задании вместе с напарником, чем когда действовали в одиночку?
– Да, я чувствовал себя в большей безопасности.
– Значит, то, что произошло, было неизбежным и логичным, и тем не менее вы разозлились.
– Дело было не в том, что это произошло. Меня разозлило то, каким тоном он со мной говорил и как повел себя, когда я позвонил. Я почувствовал себя так, как будто я больше не нужен. Я попросил его об одной услуге, а он… не знаю.
– Что он?
– Он заколебался. Напарники так себя не ведут. Во всяком случае, друг с другом. Они должны друг друга поддерживать. Говорят, что это во многих отношениях как брак, но тут ничего не могу сказать, я сам никогда женат не был.
Она принялась что-то записывать в свой блокнот, и Босх задался вопросом, что из только что им сказанного могло показаться ей столь важным.
