– Это где?
Лицо Егорова стало серьёзным, он заговорил вполголоса:
– Ты опять за старое…
Оглянувшись по сторонам, и убедившись, что никто из сотрудников не проявляет к ним повышенного интереса, Алексей на выдохе, хриплым голосом взмолился:
– Дима, помоги. Где это находится?
Не оставшись равнодушным к мольбе друга, Дмитрий всмотрелся в картинку на мониторе, затем удивлённо перевёл взгляд на Потапова.
– Ты, что Алексей… Это возле Театральной площади. Теперь там, конечно, немного не так всё выглядит. Большой театр при восстановлении перенесли в сторону от прежнего расположения. Там гигантский разлом образовался. Помнишь? Трещина прошла через сцену театра.
– Как я могу помнить? Я лишь читал об этом. Да и ты не помнишь. Нас с тобой тогда не было в Москве.
– Это я образно…
– Улица там раньше как называлась?
– Лёшка, не дури мне голову. Поищи в архивах или съезди на место и сравни. В том районе сохранились довоенные строения, возможно, и вывески на зданиях тоже. Извини, у нас много дел, а времени осталось мало. Сворачивай своё расследование.
Внимание Дмитрия, привлекла фигура на заднем плане, отснятого в 2014 году видео, и он напряг зрение:
– А ну-ка, погоди. Покажи ещё раз.
Приблизившись к монитору Егоров ткнул пальцем в человека, который стоял спиной к снимающей камере, но в последнем кадре повернулся к оператору лицом.
Посмотрев, куда указывал начальник, Потапов растерянно спросил:
– Что?..
Чтобы не вызывать интерес у коллег, Дмитрий перешёл на шёпот:
– Вот это кто?
Запустив покадровое воспроизведение, Алексей, растерянно произнёс:
– Я…
– Ты, ты… Ты Лёша, идиот.
– Нам нужно поговорить.
– О чём? Всё уже произошло. Ты идиот.
В отчаяние, махнув рукой и отвернувшись от друга, Егоров отошёл от стола. Лицо Потапова изменилось: в глазах вспыхнул мимолётный испуг, а со лба, он вытер выступивший пот.
На безымянных пальцах служащих отдела замерцали чипы, предупреждая о часовой готовности перед переброской в сектор «Двенадцать». Сотрудники встали со своих мест – рабочий цикл окончен.
Покосившись на Алексея, Егоров громким голосом обратился к подчинённым:
– На сегодня всё. Всем спасибо за работу.
***
Алексей Потапов из поколения детей, на долю которых выпали самые суровые испытания. Война и природные аномалии отняли у них то беззаботное ощущение детства, которое присуще мирному времени. Вероятно, оттого-то Алексей чуть больше нормы склонен к романтизму, если, конечно, у романтизма есть норма. Может, именно поэтому он считал себя везучим человеком. Вот достался же ему один из лучших секторов «Двенадцать».
Что нужно человеку из индустриального мира после рабочего цикла? Тихий летний вечер, сытный ужин из натуральных продуктов и общение с природой. Алексей любил свой сектор, он наслаждался каждой прожитой там минутой. Ну а быть барином и иметь крепостных – это для него вообще предел мечтаний. Пусть даже всего-то на одну ночь. Одним словом – романтик…
***
Девятнадцатый век. Российская империя. Где-то в Рязанской губернии.
Совершив переброску в сектор «Двенадцать», Потапов вышел из барского дома на террасу и осмотрелся. По двору шёл уставший и чумазый, от копоти, кузнец:
– Степан, поди сюда.
Остановившись перед Алексеем, кузнец раскланялся:
– Чего желаете, барин?
– Куда направляешься?
– На реку обмыться.
– Вот что, Степан… Истопи баньку и дров не жалей. Попаришь меня.
Гладя грязную бороду, кузнец лукаво улыбнулся:
