Последний отсчет. Том первый. - страница 40

– Поразите нас. Мы ждём.

Оценив, поддерживающее плечо хрупкой девочки, Потапов заговорил:

– Да, да… Большой театр будет разрушен, но его заново отстроят. Фонтан тоже восстановят…

Продолжая насмехаться над новым знакомым, Женя, с издёвкой в голосе подметила:

– Алексей, в вас просыпается оптимист.

В очередной раз, Маша вступилась за парня:

– Женя, не перебивай человека.

Нужно ли говорить, что Потапов изменил первоначальное мнение о младшей сестре, которая по сути стала его союзником. Склонив, в благодарность за оказанную поддержку голову, чем смутил девочку, он продолжил рассказ:

– Через сорок-пятьдесят лет жизнь на Земле изменится. Изменится настолько, что из этого времени и представить невозможно…

Заглядывая рассказчику в глаза, Маша сдавленным голосом спросила:

– В лучшую или худшую сторону изменится?

В голове Алексея, проскользнула мысль, что своими откровениями он может напугать девушек, но поймав кураж он не мог удержаться, и его понесло:

– Нет, не так. Не в лучшею или худшую. Мир изменится глобально.

С тревогой в голосе, старшая сестра спросила:

– Но Россия-то останется?

– Конечно останется… Россия, Москва, Кремль никуда не исчезнут.

Евгения облегчённо выдохнула:

– Хоть это радует.

Оглянувшись по сторонам, и понизив голос до шёпота, Маша спросила:

– А президент? Президент-то как?

Снисходительно улыбнувшись, Потапов ответил:

– Президент останется. Только уже другой, достойный гражданин, будет занимать этот пост.

– Ну, это понятно.

Заглянув в глаза обоих сестёр, молодой человек продолжил удивлять своих слушательниц:

– Многое изменится, но люди, несмотря ни на что, сохранят в себе и доброту, и отзывчивость к чужому горю. Как бы зло ни старалось, но ему не удастся перекрасить мир в серый цвет. Небо останется голубым, солнце ласковым, а дети планеты будут звонко смеяться.

Задумавшись, Алексей с грустью в голосе добавил:

– Вот только люди перестанут доживать до старости.

Последние слова парня, не просто удивили Женю, их смысл возмутил её разум, и растерянным голосом, она спросила:

– Я что-то не поняла, неужели все станут бессмертными?

Вздрогнув, Потапов ответил:

– Почему бессмертными? Просто…

Перебивая рассказчика и торопясь задать пришедший ей на ум вопрос, Маша произнесла:

– А деньги, деньги будут?

На лице Алексея, вновь появилась улыбка:

– Конечно. Рубль продолжит исправно служить людям.

Ударив в ладоши, девочка воскликнула:

– Ха. А моя мамка всё переводит в доллары.

Опомнившись, что сболтнула лишнего, она прикрыла рот руками:

– Ой…

Первоначальная напряжённость и неловкость куда-то исчезли, и Потапов почувствовал себя легко и даже комфортно рядом с милыми и очаровательными сёстрами и соответственно расслабился, а значит начал терять контроль, озвучивая факты из будущего о которых нужно помалкивать:

– Я доллары видел только в музее.

Сделав шаг назад, Женя осмотрела молодого человека как некую диковинку:

– Вы заливаете, Алексей? В каком музее?

– В музее Северной Америки.

С раздражением в голосе девушка искренне возмутилась:

– Совсем обалдели… Американцам музеи открывают. Скоро памятники их президентам ставить начнут. И где такой музей открылся?

– В Москве…

Насупившись, Маша приняла сторону сестры:

– В Москве нет такого музея. А доллары вон на каждом углу продаются, как чебуреки.

Серьёзным голосом, Алексей парировал:

– Я говорю правду. В Москве, но в будущем.

С трудом достигнутый паритет во взаимоотношениях между парнем из будущего и девушек из его прошлого, давал трещины. Резким тоном, Женя начала урезонивать нового знакомого: