«Наш канал» означало переход на заранее оговорённый канал связи, которых на УКВ радиостанции было несколько десятков. Там, без посторонних ушей, можно было пообщаться на любую тему, в том числе обсудить ход рыбалки. «Наши каналы» часто подслушивались всеми желающими. Надо было только пощёлкать переключателем.
Сашка улыбнулся, припомнив как в радиорубке на первом в этом рейсе вечернем промысловом совете, перед своим выступлением капитан попросил Женю, если он матюгнётся, наступить ему на ногу. Сашка по возможности старался не пропускать этих радио совещаний, на которых капитаны ежедневно отчитываются о проделанной работе, – кто сколько наловил, обработал, заморозил, какие потребности в снабжении и т.д. На таких совещаниях можно было узнать много полезного для поиска – где и какая присутствует рыба, на каких глубинах, как облавливается. Когда дошла очередь до «Фламинго», капитан, слегка волнуясь (промсовет дело серьёзное), всё-таки ляпнул разочек своё «едрить-ага», за что сразу получил от Жени сигнал ногой, и дальше уже не оговаривался. В конце совета начальник промрайона, с некоторой ехидцей, и видимо желая поднять настроение участников, спросил: «А что это, Геннадий Семёнович, Вы такое сказали между слов – прибываем на промысел и прошу разрешения…».
– Саша, у тебя, едрить-ага, всё готово к тралению, «ИГЕК» проверил? – полушёпотом спросил подошедший к Сашке капитан. На мостике ночью не принято шуметь, чтобы не отвлекать вахту.
– Геннадий Семёныч, всё будет хорошо, или очень хорошо, у нас на трале два зонда, наш и японский. Главное, чтобы трал раскрылся как надо.
– Ну-ну, хорошо, посмотрим, у вас у всех, едрить-ага, верхнее образование, куда ни плюнь, одни инженера, что в машине, что на палубе, что на мосту. Про науку, вообще молчу, сколько у нас в конторе, едрить-ага, кандидатов, а Борис Борисыч? – помощник по науке тоже был на мостике.
– Человек десять наберётся, – буркнул Бэ-Бэ.
«Запрыбпромразведка» вместе с институтом «АтлантНИРО» в своей сфере деятельности действительно были самыми продвинутыми в стране организациями. Два высших учебных заведения Министерства Рыбного Хозяйства в Калининграде насытили наш флот квалифицированными специалистами, большинство из которых стремились попасть на Калининградские суда, которых насчитывалось больше пяти сотен единиц. База тралового флота (КБТФ) – более 200 кораблей, Пионерская база «Океанрыбфлот» (ПБОРФ) – около сотни, а ещё «Мортрансфлот», База рефрижераторного флота (КБРФ), несколько рыболовецких колхозов, посылающих свои корабли в далёкие моря, наконец, научно-промысловый флот «Запрыбпромразведки», это тоже полсотни кораблей, половина из которых крупнотоннажные. Всё это хозяйство требовало подготовленных людей, и они уже к середине 70-х на Калининградских судах были. Из пятидесяти выпускников Сашкиной группы радиоинженеров, добрая половина распределилась по Калининградским базам. В основном это были местные ребята или те, кто успели жениться на местных девчонках. Именно Калининградские организации «Запрыбпромразведка» и АтлантНИРО успешнее других занимались поиском и освоением биоресурсов на всей акватории Атлантического океана. Затем, когда страны одна за другой стали вводить двухсот мильные экономические зоны, вытесняя наши суда из традиционных районов промысла, калининградские разведчики пошли в Тихий Океан, где в юго-восточной его части за пределами двухсотмильной экономической зоны Чили и Перу нашли огромные запасы рыб и обеспечили работу нашего крупнотоннажного флота на много лет вперёд.
