– Что…, – боль во взгляде Игнара полыхнула гневом, он попытался было еще что-то сказать, но Мирай безжалостно захлопнул саркофаг. Послышался щелчок и тишину медицинского отсека наполнило легкое гудение.
Праведник смотрел, как под воздействием медицинских препаратов разгладились черты лица друга и усмехнулся. Связь с монастырем ученики устанавливали с началом обучения в пять лет. Это происходило путем ввода небольшой дозы сыворотки. Кровь ученика наполняли наночастицы, они показывали охранным системам, что ты свой, а также давали защиту тела. Как раз ее наблюдал Мирай, когда рану напарника обволокло голубое свечение. Затем следовали семь лет жестких тренировок. Наставники изматывали ребят в рукопашке и боях с холодным оружием, к огнестрельному не подпускали. Навыки буквально втирали под кожу, заставляя рефлексы работать даже во сне. В двенадцать лет, когда тела мальчишек были достаточно сформированы, а кровь привыкла к инородным частицам, их ждало первое посвящение в воины. В организм ученикам вводили состав по совершенствованию функций тела. Нано-частицы образовывали прочную связь с нервной системой и предоставляли массу новых возможностей. От банального улучшения восприятия, до развития умственных способностей. Эти остатки павшей цивилизации бережно хранились в стенах монастыря и делали его воспитанников лучшими воинами в этом мире. После инициации ученикам открывался допуск к огнестрельному оружию и к полноценному участию в операциях.
Но это далеко не все, чего с нетерпением ждали двенадцатилетние пацаны. Свобода, а точнее ее относительная часть, вот что получали ученики с посвящением. Теперь им разрешались самостоятельные вылазки в город. Конечно, найти время было не просто, да и за случайную смерть парнишки сами были в ответе. Только никого это не останавливало. Кто-то больше, кто-то меньше, но ребята с нескрываемым азартом открывали для себя развлечения внешнего мира. Беззлобная насмешка скользнула по лицу Мирая. Сам он не собирался растрачивать жизненную энергию на пустяки. А вот Игнар первым же делом вознамерился испробовать все возможное. И этот незапланированный поход в бункер, мог сорвать все его планы…
Мирай посмотрел на друга, загорелая кожа побледнела, темные круги залегли под глазами, но дыра постепенно затягивалась. Хорошо, теперь можно проведать и узел связи. Юный праведник горел желанием спасти мир, вытащить его из лап голода и вражды. Но… что он мог сделать? У него осталась лишь сила рода, о которой он имел весьма смутное представление и неполное знание. Наставник не успел открыть ему все тайны. Библиотека монастыря была богатой, все свободное время Мирай проводил в ней, изучая летописи и языки, на которых они были написаны. Да и настоятель старался ответить на вопросы настырного ученика. Но… Мирай чувствовал, что чего-то не хватает. Праведник не жалел себя. Мальчишка вставал задолго до остальных ребят. Утренние часы он проводил в медитации и зачитывал до дыр единственное сокровище, что досталось ему от наставника. Его дневник. Там он нашел зацепку. Учитель всю жизнь провел в поиске реликвий. А последние годы стал одержим лишь одной книгой. Древнейшей и единственной в своем роде. К ней вели нити поисков и именно в ней хранился ответ на вопрос, как спасти этот чертов мир.
Мирай зашел в рубку связи и включил приемник, старый довоенный монитор мигнул зеленым светом. Дернулся несколько раз и, ничего не отображая, замер. Ровное матовое свечение проявило небольшую по размеру комнату. Праведник подкатил кресло и сел за стол. Взгляд на часы подтвердил – он успел к просвету в буре. Руки привычно зависли над клавиатурой, пальцы отбили послание.
