Последний путь под венец. В костюме голой королевы - страница 28
Бульон закипел. Повариха бросила в него картошку, капусту, свеклу, убавила огонь под кастрюлькой и переключила внимание на сковородку, где уже шкворчал в масле мелко нарезанный лук. На разделочной доске дожидались своей очереди горка шинкованной морковки и два сочных лоснящихся помидора.
Ирка взяла один из них, взвесила в руке, понюхала и самодовольно улыбнулась. Великолепный синьор помидор радовал все органы чувств одновременно. В этот момент послышался негромкий стук: кто-то деликатно побарабанил в дверь.
Опасаясь, что эти звуки разбудят спящую подругу, Ирка стыдливо прикрыла подбитый глаз темными очками, прошла в прихожую и открыла дверь, даже не спросив, кто там.
– Здравствуйте, Елена Ивановна! – вежливо сказал молодой человек, похожий на Петрушку из кукольного театра – носатый и рыжий, но симпатичный и веселый.
Ирина Иннокентьевна, которую за сорок лет жизни еще никто ни разу не называл Еленой Ивановной, удивленно открыла глаза и приподняла брови, хотя выразительный миманс, к несчастью, полностью скрыли огромные темные очки.
– Извините за беспокойство, но у меня к вам важное дело, которое не терпит отлагательства, – сказал молодой человек.
Комплекция у него была субтильная, а голос совсем наоборот – густой, сильный альт.
– Гательства, гательства, – затейливо выругалось разбуженное сочным голосом подъездное эхо.
– Закройте дверь! – с отчетливым неудовольствием потребовало скрипучее сопрано из соседней квартиры.
Ирка покосилась на дерматиновую дверь, глазок которой поблескивал непримиримо и грозно, как оптический прицел, и спросила, дополнительно понизив голос:
– Какое дело?
– Дверь! – взвизгнула невидимая старушка соседка.
Ирка крепко взяла юношу за хрупкое (в сравнении с ее собственным) плечико, переставила гостя с лестничной площадки в прихожую и закрыла дверь.
Молодой человек быстро огляделся и чутко пошевелил длинным носом.
В квартире густо пахло вареным мясом, капустой и пригорающим луком.
– За мной! – вполголоса скомандовала Ирка и порысила в кухню, торопясь спасать зажарку для борща.
Пенсионерка Тамара Макаровна Хлопова юркой ящеркой выскользнула на лестничную площадку, и дверь квартиры прикрылась за ней моментально, словно дерматиновые волны обивки были приклеены к крыловидным лопаткам бабушки. Мелко подрагивая склоненной к плечу головой, старушка скосила глаза и чутко прислушалась.
Снизу донесся переливчатый девичий смех. Во дворе бодро зарычала машина.
– Опять шалава Юлька подъездную дверь нараспашку бросила! – плаксиво пожаловалась Тамара Макаровна копощащемуся в углу паучку и набрала в грудь побольше воздуха.
Паучок замер.
– Юлька, убью заразу, закрой дверь! – визгливо проорала старушка.
– Верь, верь, верь! – подтвердило страшную угрозу впечатлительное подъездное эхо.
– Вот дура старая, психопатка! – прозвучало снизу.
Фигуристая девчонка, уже спустившаяся с крыльца во двор к кавалеру, досадливо передернула плечами, повернулась, снова взбежала по ступенькам и с недевичьей силой толкнула подъездную дверь.
Нестандартно большая – по размеру парадного подъезда «сталинского» дома – бронированная плита с размаху ударилась в укрепленный металлический косяк, и стены здания содрогнулись, как от близкого бомбового удара.
В квартире на третьем этаже певуче зазвенела посуда.
– Это что? Землетрясение? – завертел головой рыжий гость.
– Вряд ли, – безразлично пробормотала Ирка, энергично перемешивая содержимое сковородки.