– Никогда, ничего и никому в нашем коллективе ты не сделаешь плохого. – Спокойно перебила я его. – Если остальные девчонки сами прыгают к тебе в постель, то это совершенно не значит, что те, кто этого не делают, мечтают, чтобы ты их изнасиловал на своём диване.
– Если бы ты не была подстилкой сразу двух гэбэшников, то я бы…
Здесь моё терпение окончательно лопнуло, и я со всей силы врезала ему кулаком в левый глаз. Он отлетел к стене и изумлённо уставился на меня. Под его левым глазом стал наливаться отличный фингал.
– Надо же, как Вы очень неудачно об косяк ударились, Даниэль Самуилович, берегите себя, Вы мне ещё для суда понадобитесь. – С сарказмом сказала я.
– Для какого ещё суда, да я…
– Для начала – товарищеского, потом партийного, а потом и до уголовного дело дойдёт, если не прекратите своё донжуанство на рабочем месте. Вы хоть знаете, кто является женихом нашей Леночки?
– Нет…, а что у неё есть жених? Я не знал, я думал…
– Так вот на вашем месте я бы пошла и извинилась за своё отвратительное поведение, а иначе за вашу жизнь я не дам и ломанного гроша. И почините, дверь, пожалуйста, а то не солидно как-то… – Посоветовала я ему и покинула его кабинет.
Усевшись за свой рабочий стол, я подумала, что этот инцидент ничего хорошего мне не сулит: злопамятный Кац, обязательно, при первой же возможности, какую – ни будь подлянку не применит мне сделать. Надо быть крайне внимательной. Да…, не складываются у меня отношения с новым начальником. Надо что-то придумать, чтобы он в мою сторону не только глядеть, а даже дышать боялся! Пора начинать собирать на него компромат, а там поглядим кто кого. Приняв такое решение, я вздохнула и вышла из своего кабинета. Обратив внимание на то, что дверь в кабинет Каца уже починили, я удовлетворённо кивнула, подмигнула секретарше и направилась в торговый зал.
Девушки – продавщицы вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, стояли и самозабвенно друг с другом шушукались. Наведя порядок в торговом зале, я направилась в отдел к Леночке. Девушка уже полностью пришла в себя, успокоилась и нормально работала с покупателями. Дождавшись, когда она освободится, я спросила:
– Ну как ты, Лен?
– Спасибо Вам Руслана, я прямо растерялась, когда Даниэль Самуилович так себя со мной повёл…, теперь, наверное, он будет Вам всячески мстить, да и мне тоже…
– А Кац не извинился?
– Как же, дождешься от него…, может мне уволиться? – с сомнением спросила Леночка.
– Даже не думай! – сердито сказала я. – Вот, что мы для начала сделаем…, возьми лист бумаги и напиши, всё, что сегодня произошло с тобой в кабинете Каца. Постарайся вспомнить не только все его действия, но и слова, что он при этом тебе говорил. Пиши на имя начальника нашего главка.
– А Вы, что, хотите дать ход моему заявлению? – с испугом спросила Леночка.
– Да нет, конечно. Пусть будет и всё. Отдашь его мне, – успокоила я продавщицу. – А ты случайно не знаешь, может Кац ещё кого к чему-то подобному принуждал? – спросила я Лену, внимательно на неё посмотрев.
– Да нет, я ничего такого не знаю…, можно девочек поспрашивать…, но я сомневаюсь, чтобы они правду сказали.
– Не надо Лен, никого ни о чём спрашивать, а то наше «информбюро» тут же доложит обо всём Кацу, – сказала я и кивнула на Лиду.
Попозже, забрав у Леночки её Заявление, я открыла папку под названием «Дело №2», положила в неё первый лист и так как рабочий день закончился, поторопилась домой. Приготовив сытный и вкусный ужин, я уселась на диван и стала думать, как половчее, кое о чём попросить своего любимого. Серёга появился, как обычно, совершенно
