– Как по-вашему, что Катрине нашла в таком, как Уле?
– Статус.
– Что вы имеете в виду?
– То, что сказала. Он похож на модель из рекламы дезодоранта – ну, знаете, бритоголовый, модно одевается. Для Катрине он стал статусным символом; таким не стыдно похвастать перед другими женщинами. Превосходный кусок мяса.
– Кусок мяса?!
– Да… Он похож на многих молодых людей. Они годятся только на то, чтобы спариваться. Наверное, бойфренд Катрине хорош в постели.
– У нее большая татуировка вокруг пупка. В ней что-то символическое? – спросил Фрёлик.
– Понятия не имею, – ответила Аннабет и, подумав, продолжала: – По-моему, нет. Типичная безвкусная наколка… наши пациенты любят такие. Наверное, что-то эротическое, сексуальное.
– Вы не знаете, в прошлом она занималась проституцией?
– Они все этим промышляли.
Фрёлик удивленно поднял брови.
– Во всяком случае, большинство из них.
– И Катрине тоже?
– Д-да… и она тоже.
Гунарстранна кашлянул и спросил:
– Когда вы видели Катрине в последний раз?
– В субботу, – немного растерянно ответила Аннабет. – На приеме у нас дома. Ей стало нехорошо, и она ушла пораньше…
– Иными словами, вы принадлежите к числу тех людей, кто последними видел ее живой.
Аннабет и Гунарстранна несколько секунд смотрели друг на друга. Аннабет первая отвела взгляд.
– Да… мы пригласили в гости еще несколько человек.
– Вы сказали, ей стало нехорошо…
– Сначала она, кажется, потеряла сознание, а потом ее вырвало. Я очень расстроилась, потому что вначале решила, что она напилась. Представьте, как нехорошо, если пациенты реабилитационного центра напиваются в доме заведующей!
– Но она не пила?
– Нет, она весь вечер не притрагивалась к спиртному. И еда тут тоже ни при чем, потому что все гости ели одно и то же, но больше никого не стошнило.
– Значит, с ней случился припадок, – повторил Гунарстранна. – И она ушла пораньше… вместе со своим бойфрендом?
– Нет, кажется, она вызвала такси.
– Кажется? То есть вы не знаете?
– Откровенно говоря, нет. Я не знаю, как она вернулась домой.
– Домой она так и не вернулась.
Аннабет закрыла глаза.
– Гунарстранна, не усугубляйте мое положение. Я не знаю, кто ее увез. Знаю только, что кто-то о ней позаботился. Она ушла из нашего дома раньше остальных… Я решила, что она вызвала такси.
– Когда примерно она ушла?
– Наверное, около полуночи.
Гунарстранна кивнул.
– Фру Ос, – сказал он, – теперь я вынужден напомнить вам, что параметры нашей беседы несколько изменились.
– Что значит «параметры изменились»? Неужели вы думаете, что… Боже мой, объяснитесь!
– Мы ничего пока не думаем, – мягко ответил Гунарстранна. – Изменение заключается в том, что вы больше не обязаны хранить тайны, доверенные вам вашей пациенткой. Если же вы до сих пор считаете себя связанной нормами профессиональной этики, я, как представитель власти, могу освободить вас…
– В этом нет необходимости, – заверила его Аннабет. – Давайте будем справляться с трудностями по мере их поступления.
– Отлично, – кивнул Гунарстранна. – Сегодня провели вскрытие Катрине Браттеруд. – Кивком он указал на здание Института судебной медицины.
– Да, – сказала Аннабет.
– На нем присутствовали мы с Фрёликом.
– Да…
– Очень важно выяснить, что же именно с ней произошло, – продолжал инспектор. – Вы совершенно уверены, что ее стошнило?
– Я не стояла и не наблюдала за ней, если вы это имеете в виду.
– Какую еду подавали на вечеринке?
– А что?
