–Эй, опять уходишь, в думы, тебе лишь понятные! – громко завопил Паркед, тряся за плече поникшего графа – ты чего?
За окном собиралось ненастье, озеро беспокойно волновали порывы ветра, Дериан панически глядя на это произнёс:
– Самовольно обрёк себя на заточение, как я устал от этого!
– Ты не знаешь цену, принадлежащее тебе счастья, ладно, не беру во внимание твоё состояние – покачивая головой рассуждал Паркед – твоя супруга, это редкий клад, терпеливый, ко все твоим грехам, и – он не успел довести свою мысль до конца, как почувствовал, что какая-то сила крепко сдавила его дыхание.
Взбешённый Монтескьери, разъярённо вцепился в горло несчастного друга, и медленно просипев, проговорил:
– Уйми свой язык! Однажды он станет причиной несчастного случая! Никогда больше, ни слова, про мою личную жизнь, тем более, ты прекрасно знаешь, что происходит с завистниками, намекающими на мою жену, она не объект для рассуждений!– немного ослабив силу в своих пальцах, Дериан продолжил, безжалостно глядя, на багровое лицо пострадавшего – меня никогда не интересовали другие женщины, никогда! Я в отличие от тебя, хоть и имею слабость к алкоголю, но при живой жене, завязывать отношения с другими это грязно и мерзко!
– Эй – эй друг, полегче! – прибежал на помощь, к Паркеду юный капитан, шумный и неугомонный, Джонатан Бертон – Ты сейчас задушишь старика!
Флегматичный и спокойный, крайне горделиво и вальяжно подошёл к разгорячённым, выясняющим отношения людям, солидный и трезвый мужчина, такой же отставной офицер, как и несчастный Паркед.
– Юноша, я тебя сердечно прошу, не вмешивайся, а то, того и гляди, сам схлопочешь – в его зубах дымилась добротная сигара, она покорно перекатывалась, из одного уголка рта, в другой, источая приятный медовый аромат. Он последовал дальше, изучая шикарную обстановку кабинета, словно он не бывал здесь ранее.
– На что ты так зол? – процедил жалобно Паркед, пытаясь отстранить от себя Монтескьери – ведь не моя вина, в том, что своей скрытностью, затворническими мыслями притягиваешь к себе все сплетни, и являешься эпицентром домыслов и загадок! Твоя семья запугана, они все боятся тебя! Не поверю, что это не замечают твои проклятые глаза! Можешь убить меня прямо здесь, пожалуйста, всё равно это тебе сойдёт с рук! Твоя родная и единственная дочь, я уверен, скоро назовёт отцом добряка Лансере, который любит её не меньше, чем своих дочерей, мне до глубины души жаль бедного ребёнка, обделённого отцовской лаской и вниманием! – Паркед глубоко вздохнул, вглядываясь в удручённые, задумчивые глаза графа. Но моментом спустя, они как и обычно налились желчью и злостью, не долго на его лице продержалась маска истины, Дериан гневом стёр её и завопил, что было сил:
– Выметайся, лживый подлец, свою наглость запрячь подальше! На этот раз я не стерплю твоих мерзких разговоров и обвинений! Я устал тебя прощать, на этот раз хватит!
Граф Монтескьери толкнув локтём внимательного слушателя стоящего за его спиной – начинающего капитана, взял за грудки старика Дональда, и швырнул в сторону кресла, но к счастью, того вовремя поймали ожидавшие исхода драмы опытные гости неспокойного тёмного графства.
– Твоя сила, по отношению ко мне, как к мужчине, оправдывается – прокричал возбуждённый Паркед – но такое же отношение, вот только к женщине, возмутительно, подло и гадко! Называя женщину любимой, и противоречиво колотить, обезображивая ей лицо, вот это наказуемо, слышишь меня бессердечное дьявольское создание!
