– Двести, – выдохнул Сурок, решив, что давить на жалость бесполезно.
– Чего? – Брови Шторма поднялись.
– Двести пятьдесят тысяч лично тебе, столько же твоим пацанам на всех и еще оплата накладных – в разумных пределах… – Сурок чуть не плакал. – Но это крайняя цена – отдаю все, включая мой процент.
– А вот это уже деловой разговор, – резюмировал Шторм, мельком подумав, что насчет процента его визави, пожалуй, преувеличивает. И еще не без удовольствия подумав, что его неуступчивость принесла-таки свои плоды. Интуиция не подвела – оказавшийся в безвыходной ситуации Сурок поневоле раскошелился.
Правда, оставалось еще само дело, от которого, как уже говорилось, шел нехороший запашок. Но что дело – начать да кончить? – усмехнулся он про себя.
– Шторм, так ты берешься? – с надеждой заглянул ему в лицо торгаш.
– Берусь, исключительно из уважения к тебе, – процедил бандит. – И даже прощаю тебе попытку присвоить мои денежки. Нехорошо, Сурок, а вдруг твои хозяева узнают? – Он хохотнул. – Но скажу тебе – ты и жук! – Бандит откровенно веселился. – Я понимаю, что мы все тут не святые, но чтобы так! Погубит тебя жадность – помяни мои слова! Так. – Он стер с лица усмешку. – А теперь к делу. Рассказывай подробно, что именно и как. И самое главное – вся сумма сразу должна до того, как я уйду в Зону, поступить на счет в «Гонконг энд Шанхай Банкинг Корпорейшн», номер которого тебе известен. И если ты скажешь, что денег у тебя нет или что расчет только по выполнению заказа, – выкину вот в это окно.
…Дверь еще не захлопнулась за сияющим от радости Сурком, а Шторм уже переключился на предстоящее дело. Следовало собрать группу и объявить, чтобы готовились к новой акции. И начать разрабатывать план операции – потому что дело было очень непростым. Так вот, просчитывая и продумывая, он и просидел, закрывшись в кабинете жалкой конторы фиктивной автомастерской, до глубокой темноты. К двум часам ночи план был готов в основных деталях.
ПГТ Чеповичи. Улица Воровского, дом 3
Следуя за Кондором по улочкам городишки, Игорь не спрашивал, куда они идут, понимая, что человек, выбранный им в проводники, знает, что делает.
Он не очень боялся – как уже разъяснил его проводник, времена повальных облав и попыток всерьез обеспечить «максимально возможное осуществление режима отчуждения» давно позади.
Сейчас власти и КФОР сквозь пальцы смотрели на вылазки в Зону и на оборот артефактов, получая с этого причитающееся. Конечно, особенно наглеть тоже не рекомендовалось, но чтобы посадить сталкера, ему должно было уж слишком сильно не повезти – или начальство требует отчета и ритуальных жертв, или тот чем-то погрешит против сложившегося порядка вещей.
Но вот они добрались до цели – небольшого полуподвального помещения на окраине городка, в которое попасть можно, с трудом открыв тяжелую металлическую дверь, натужно скрипящую и подвывающую. Над ней – вывеска неброская и выцветшая «Оздоровительный центр «Атлант». Вывеску украшало изображение античной статуи могучего бородача. Кондор знал, что это вообще-то Геракл, но подозревал, что такой наблюдательный он тут один…
– Это… назовем его магазин, – сообщил он озадаченно вертящему головой Игорю. – Держит его один мой знакомый по прозвищу Грек. Он продает амуницию всем направляющимся в Зону и скупает хабар, за Периметром добытый. А еще он абсолютно ничего не помнит о тех, кто к нему приходит. За что его и любит и ценит самый разный народ.
