– Отлично! Тогда через час в фойе.
Вернувшись в номер и застав Клару одну в задумчивости, Алисия сразу прошла в душ. Затем высушила волосы, накрасилась, долго перебирала одежду и раскладывала по местам вещи, доводя уже существующий порядок до идеальности. Время еле ползло. Наконец, за пять минут до назначенного срока Алисия схватила куртку и шапку и, попрощавшись со всё ещё притихшей Кларой, сбежала в гостиничный холл. Том был уже там.
– Куда идём? – он оторвался от телефона и улыбнулся. Кудри теперь аккуратно и живописно вились по всей голове, иногда падая на лицо. Лёгким движением он заправлял их за ухо. Алисия подумала, что именно эти блестящие тёмные локоны делают его таким прекрасным. И если их состричь, он потеряет большую часть своего обаяния. Так и запишем – это просто кудрявое наваждение.
– Гулять по знакомым местам! – весело сказала Алисия и первой вышла на улицу.
Сегодня мороз немного отступил. Солнце с высоты ярко-голубого неба слепило глаза. И хотя было только начало февраля, уже чувствовалось приближение весны.
– И всё же куда мы идём? – спросил Том, догоняя Алисию.
– Для начала – в самый лучший парк Чикаго! Я покажу. Здесь недалеко.
Они пересекли несколько кварталов и небольшой мост через канал, прежде чем добрались до парка Миллениум.
– На самом деле здесь целая сеть парков и разных монументов, – сказала Алисия.
Они прошли мимо невысоких колонн, которые полукругом огибали не работающий в это время года фонтан. Тёмные ветви деревьев слегка покачивались на фоне яркого неба. Чёрные мокрые дорожки резко контрастировали с белым снегом, лежавшим тонким слоем на газонах. Солнце так пригревало здесь на открытом месте, что было ясно: снежному покрову долго не протянуть. Они миновали площадь Райли и вышли к самой известной скульптуре Чикаго – Клауд Гейт1.
– Ха! – воскликнул Том, подбегая к зеркальной фасолине. – Да она здоровенная! Я думал, она меньше.
Днём в выходной день на площади перед постаментом было полно народу.
– Её установили, когда я приехала учиться. Тогда это место было в новинку даже для местных. Мы часто сюда приходили, – Алисия улыбнулась своим воспоминаниям и погладила зеркальный бок. – Привет. Давно не виделись…
Том дурачился, разглядывая своё отражение в скульптуре, и фотографировал.
– Сфотографируй меня, – попросил он.
Алисия взяла телефон и сделала несколько снимков, стараясь поймать его в полёте, когда он пытался допрыгнуть и задеть рукой свод боба.
– Вряд ли у тебя получится, – смеялась она. – Здесь высота больше трёх метров!
– Я не из тех, кто сдаётся! Разве ты ещё не поняла?!
Он продолжал прыгать.
– Нет, похоже, фасолина победила! – выдохся он наконец.
– Она тоже не из тех, кто сдаётся, – усмехнулась Алисия. – Она даже в тридцатиградусную жару остаётся холодной!
– Да ладно! – восхитился Том.
– А чему ты удивляешься? Она же полностью отражает солнечные лучи.
Они пересекли оживленную трассу по мосту Бритиш Петролеум2. На самой высокой его точке Алисия остановилась.
– Люблю это место, – она вдохнула воздух и огляделась.
Отсюда открывался вид на парк Магги Дейли и теннисные корты с одной стороны и высотные здания делового центра Чикаго – с другой. Всё выглядело таким же, каким она запомнила.
– Вон там должна быть уличная кафешка, – сказала Алисия, когда они спустились с моста. – Да, точно! Это она! Цвет вывески поменялся только. Мы ходили сюда кататься на коньках. Там у кафе вход на каток. Это длинная замкнутая дорожка. Мы проезжали несколько кругов, а потом ели здесь бургеры и пили горячий чай или какао…
