Последний сезон - страница 6

– Тогда зачем, интересно, они до сих пор осаждают меня? – рассеянно оправдывалась Кейт, снова скосив глаза на лорда Шаттлворта, который, похоже, почувствовал ее упорный интерес, поскольку решил позволить рассмотреть себя поближе.

– Потому что им свойственно соблазняться свободой, – ответила леди Пемберли, чуточку серьезнее, чем хотелось бы Кейт, – и я не желаю, чтобы вы стали мишенью для светских жуиров, милая. Уж лучше было принять тогда Шаттлворта, чем вращаться в этом вихре удовольствий и довести себя до несчастья. Брак с ним держал бы этих хищников на расстоянии, по крайней мере до тех пор, пока вы не одарили бы его парой наследников. Да, он не стал бы благодушно закрывать на то глаза, – закончила она свою речь, предупредительно кивнув в сторону притягательного для их взоров мужественного силуэта.

– Прошу вас, любезная Элиан, не надо вить из меня кельтские узлы[2] и ожидать, что я озолочу чью-то руку.

Кейт следила за лордом, пробивающимся к ним сквозь толпу. Мелькнула мысль: неужели его чувства к ней не так остыли, как он пытается показать? Если так, его притворство доказывает смехотворность тех представлений о любви, которыми приятельница только что пичкала ее.

– Куда мне, красавица моя, – смиренно ответствовала леди Пемберли. Кейт раздраженно стрельнула в нее печальными глазами и продолжила исподтишка наблюдать за Шаттлвортом.

Если он все еще не прочь пасть к ее ногам и умолять выйти за него замуж, что ж, они могут обвенчаться к концу сезона, после чего никто не посмеет читать ей морали о любви и браке. Правда, повзрослевший и ожесточившийся Эдмунд Борт вряд ли предпочтет их нежный союз, скрепленный взаимными интересами и учтивой дружбой, обжигающе яркой любви, которую некогда обещал. Действительно, трудно представить, чтобы их семейная жизнь протекала столь умеренно, но может ли она предложить ему нечто более экзотическое?

– Лорд Шаттлворт, – приветствовала она и, как ни странно, огорчилась, когда он изобразил равнодушие на лице.

Она смущенно улыбнулась, надеясь восстановить обоюдно уважительные отношения. Большее, вероятно, уже невозможно. Он осторожно покосился на нее, словно опасался, что эта подскочившая с места сумасшедшая внезапно отобьет перед ним чечетку и опозорит перед всей ассамблеей.

– Наш танец, милорд? – неловко спросила она, внутренне застонав от собственной оплошности. Да, она явно не способна поощрять джентльменов, хотя для того надо всего лишь добавить немного светского лоска.

– Если бы следующий танец оказался тем вальсом, я восторгался бы этим вечером. – Он непростительно озорно блеснул глазами и услужливо ткнул в ее бальную карточку. Ее кадриль уже обещана другому джентльмену. А лорд Шаттлворт, должно быть, просто шел мимо, она сама вынудила его остановиться и остудить ее заискивания. Какое крушение!

Не было смысла в неловких извинениях, поэтому она просто изобразила вялую улыбку и осталась стоять, молча и потерянно. Жаль, ей с ходу не придумать, как согнать с его лица эту игривую гримасу. Не сказать, что он глумится над ней, но нестерпимо видеть равнодушие мужчины, который некогда был ее преданным рыцарем. Нет, она не ожидала, что он расцелует ее, ну разве что чуточку, а если и ожидала, так просто из капризного любопытства. Он теперь такой внушительный мужчина, выше всех ее мечтаний. Вот будет стыд, если он успел охладеть к ней, в то время как она, наоборот, заострила на нем свое внимание. Ее слегка замутило от панических предчувствий. И с чего вдруг пришла в голову эта идея? Почему захотелось, чтобы этот снежный истукан бросился целовать ее? Верно, она потихоньку сходит с ума, воображая, что эти поцелуи одарят ее чем-то иным, кроме смятения и отвращения. Да, так и будет, как только он прикоснется к ней, а затем они испытают взаимную неловкость, и отчуждение лишь усилится.