– Отпустите ее, – его глаза расширились.
– Так-так-так, нашли твое слабое место, как же нам повезло, – громила наклонился ко мне и посмотрел мне в глаза. Я слышала, что нельзя смотреть в глаза террористам, но что делать, когда в квартиру кто-то вломился? – Хочешь посмотреть, как мы медленно будем отрубать пальцы твоему пареньку?
Я всхлипнула. Я даже не заметила, что плакала, и щеки от слез стянуло солью.
– А может лучше будем отрубать ей? – парень с пушкой ухмыльнулся.
– Нет, пожалуйста, – мой голос трясся. – Вам нужны деньги? У меня есть сбережения, они в сейфе.
Громила и тот парень с пушкой переглянулись.
– Твоя девка оказалась умнее, Рид, – громила поднял меня за локоть. Боль пронзила руку, и я закричала. – Где они?
Я пошла в спальню. Ноги были ватными и тряслись при каждом шаге. Я открыла свою прикроватную тумбочку и ввела код от сейфа. Родители специально скрыли его таким образом. Я достала все деньги, что у меня были. Несколько пачек сразу же отправились в руки тех громил.
– Все? – парень направил на меня пушку.
– Да, – я снова зашлась в рыданиях. – Пожалуйста, оставьте нас.
Мы вернулись в гостиную, где преступники пересчитали деньги. Они удовлетворенно кивнули друг другу.
– Тут, конечно, маловато, Рид. Но сойдет.
Я уже хотела выдохнуть, но громила достал пистолет и выстрелил Морису прямо в голову.
Нет, нет, нет! Я же отдала деньги!
Я закричала.
Я кричала так долго, что мой голос охрип.
Наверное, на мой крик отреагировали соседи, которые вызвали полицию, потому что, когда я очнулась, я уже была в больнице.
Морис мертв. Перед глазами все еще был хлопок, и красная дыра между глаз моего жениха.
Его больше нет.
Я снова закричала.
Я проснулась, когда попыталась глотнуть. Режущая боль в горле присутствовала, даже если я не двигалась. Стоило выпить воды, чтобы немного смочить язык. От сухости он начал болеть. Я не открывала глаза и чувствовала запах больницы, который проникал глубоко в нос.
Мориса больше нет. Его убили. Этого не может быть.
Я подавила еще один крик. Мне хотелось бы встать и прыгнуть со скалы и улететь в объятия воды, но мысленно я понимала: после любой потери наступают хорошие дни, и мне просто надо смириться со смертью любимого. Да, я смогу жить дальше. Завтра будет легче. Тогда почему мою грудь сковал ужас и вопль?
– Как она? – папа вошел в палату. Наверное, спрашивает маму.
Мне не хотелось выдавать себя. Пускай думают, что я сплю.
– Больше не просыпалась, – голос мамы был тихим.
Боялась разбудить, чтобы я снова не стала кричать? Признаться, именно это мне и хотелось. Все кажется мне сном. Ужасным кошмаром, что мучает своей ядовитостью. Почему я не просыпаюсь?
– Я попросил отмыть квартиру, но считаю, ее лучше продать.
Отмыть квартиру от крови Мориса. Вот, чем он занимался, пока я кричала и проваливалась в сон.
– Не думаю, что она будет против. Глории не место в квартире, где произошел этот кошмар, – мама тихо вздохнула.
– Я уже занялся поисками нового жилья, а пока она поживет с нами.
– Это даже не обсуждается. Мы ей нужны.
Голоса родителей перешли на шепот, и я не смогла разобрать ни слова. Наверное, говорят что-то про Мориса. С огромным усилием я все же открыла глаза.
Мама сидела в кресле, а папа разместился на подлокотнике. Их глаза были красными, в них стояли слезы. Увидев, что я в сознании, они вскочили на ноги и подошли ко мне. Моя ладонь оказалась в маминых руках.
