Последний связной - страница 39

Неподалеку в зале, внутри полого прозрачном цилиндра в розовом платье, стояла сама Мэрилин, в полный рост, как живая, синтезированная компьютером в объемном изображении.

Естественность воспроизведения была полной: прическа, в которой просматривался каждый волосок, почти не загорелая нежная кожа с редкими родинками, губы подведенные яркой малиновой помадой, и даже отчетливый, душистый запах косметики.

Мэрилин почти не двигалась, только чуть дрожали сомкнутые ресницы, а грудь едва заметно вздымалась при дыхании: казалось, что ей было неприятно не прошеное внимание со стороны.

Вокруг потешалась компания здоровенных морских пехотинцев: за несколько долларов можно было поиграть с актрисой, записав всю сценку на открытку.

– Том, если ты не будешь, то ей займусь я, – сказал кто-то из военных. Том вставил кредитку в автомат и с помощью пульта и голоса, начал управлять движениями Мэрилин. Она сняла платье и бюстгальтер, по команде встала на корточки, потом, после очередной команды, опустилась на коленки, наклонилась вперед и оперлась руками о пол, показывая красивые округлые бедра.

– Если бы я имел такую задницу, я бы подтирался стодолларовыми купюрами, – сказал играющий.

Мэрилин виновато посмотрела на Майкла, и ему, стало неловко за актрису: ведь будь она жива, никто бы не посмел с ней так себя вести. В смущении он покинул музей и вышел на улицу, оставив Гарри где-то внутри. По договоренности они должны были связываться по мобильной связи, но телефон молчал, а значит, друзья Гарри были не нужны.

Теперь внутри Майкла противоречиво жили два чувства: что любовь священна, достойна самых высоких чувств, с другой стороны, любовь проста, легко дается и покупается.

На выходе он увидел блондинку лет 30 с прической под Монро, в короткой маечке и шортах: она что-то сказала прыщавому парню, положив тому руку на плечо, а потом, помахав ручкой, двинулась прочь, рассматривая прохожих. У нее была пышная грудь, густо накрашенные губы, ищущий взгляд и длинные ноги.

Они шли по аллее рядом и Майкл исподтишка, разглядывал ее, стараясь делать это незаметно. Тогда у него было мало опыта, чтобы знать, насколько у женщин развито боковое зрение, и, кто за кем следит, могла сказать только сама девушка.

Стоило ему занять столик в кафе, как она подсела, не скрывая интереса:

– Привет мальчик, ты такой сладенький! Меня зовут Холи, а как зовут тебя?

– Майкл Кондор, – ответил Майкл, от волнения он начал ковырять вилкой куриную ногу.

– Ты, вполне, можешь взять курицу руками, – начала его воспитывать Холи. – Ты, наверное, здесь впервые? А хочешь, я покажу тебе парк.

Она возбуждающе пахла духами, но не так, как одноклассницы Майкла, от которых разило клумбой, к аромату ее косметики подмешивался запах эротики и желания.

От волнения у Майкла отнялся язык: он никак не мог сообразить, что ему следует сказать.

– А твоя мама разрешает тебе пить алкогольные коктейли? – спросила Холи.

– Да, – пролепетал Майкл.

Она на стройных ножках прошла к бару и вернулась с двумя коктейлями, грудью пробивая себе дорогу. В бокалах было что-то янтарное, пахнущее ванилью.

– Это мой любимый, – сказала Холи. – Там ром, манго. Отпей, он называется «тропическая страсть».

Майкл выпил весь коктейль и впал в эйфорию: у него закружилась голова, хотелось бесконечно говорить, как жаль, что их вместе не видит Гарри.

– Майкл, а у тебя есть девушка? – спросила Холи.