– Мне.
Тык.
– Всё.
Тык.
– Равно.
Тык.
– Ой! Вот теперь ты меня оцарапала!
Она подняла палец, показывая единственную каплю крови, прилипшую к ногтю.
– Бедный ребёнок. Скажи мне вот что, картёжник. Что станет с моей королевой в тот день, когда у тебя закончатся фокусы?
Мне уже второй раз задавали этот вопрос. При нормальных обстоятельствах он послужил бы поводом для размышлений, но я уже устал от того, что в меня тычут пальцем и толкают, предъявляя претензии, которые я слышал уже десятки раз. Сперва я решил не осложнять своё положение, но теперь сделал то, чего никогда не сделал бы ни один здравомыслящий человек: схватил лейтенанта Ториан Либри, возможно, самого опасного маршала в империи, за лацканы длинного кожаного пальто и оттолкнул.
Надо сказать, когда речь идёт о рефлексах и боевых приёмах, я не встречал никого опасней моей наставницы Фериус Перфекс. Но Ториан ненамного от неё отстаёт.
Она заломила мне руки за спину, и моя голова оказалось зажатой в прутьях одной из камер, прежде чем я успел завизжать, как потерявшийся маленький мальчик. Завизжал я вскоре после этого.
– Ты и вправду только что пытался поднять на меня руку, картёжник?
Её губы почти касались мочки моего уха, тёплое дыхание дразнило крошечные волоски на моей шее. В жизни нет более неловкого ощущения, чем быть одновременно напуганным и возбуждённым. И всё же, хотя с арта фортезия у меня не очень, с моим арта валар – или, как его называет Фериус, «бахвальством» – всё в порядке.
– Тебе лучше промыть порез, – сказал я голосом спокойным, как стоячая вода, несмотря на боль в запястье – от хватки лейтенанта кости больно соприкасались друг с другом. – Ты же не хочешь, чтобы палец, которым ты в меня тычешь, загноился.
– О чём ты…
Она внезапно отодвинулась, удивлённо ахнув.
Свободной рукой я оттолкнулся от решётки и повернулся. Ториан недоумённо разглядывала кровь на своём пальце. Я подкинул в воздух её метательный нож и ловко поймал большим и указательным пальцами. Тонкое остриё сверкнуло красным.
– Хороший баланс, – сказал я и снова подбросил короткий клинок, прежде чем протянуть его ей рукояткой вперёд. – Не потеряй.
Она забрала нож не сразу. Похоже, пыталась осмыслить, что же произошло.
– Ты вытащил нож из моего плаща, когда меня толкнул. Спрятал его в руке, и, как только я вцепилась в твоё запястье, тебе осталось только шевельнуть пальцами, чтобы меня порезать.
Я молча кивнул.
– Довольно ловко для того, кто спотыкается о собственные ноги, когда его приглашают на танец.
Один раз такое было. Один раз.
– Теперь ты знаешь, – сказал я.
Она склонила голову набок.
– Теперь я знаю что?
Я тщательно подбирал следующие слова. Несмотря на всё недоверие, которое мы с Ториан испытывали друг к другу, я никогда не сомневался в её преданности королеве. Некоторое время назад, имея дело с другим вспыльчивым маршалом, я не сумел понять, насколько опасной может быть такая преданность. Моя оплошность чуть не убила нас всех.
– Ты спрашивала, что будет с королевой, когда у меня закончатся фокусы.
Она подняла кровоточащий палец.
– И твой ответ – бумажный порез?
– Мой ответ: у меня всегда есть ещё один трюк.
Я рискнул подойти ближе.
– Даю слово, лейтенант Либри, когда я использую последний трюк, когда у меня закончатся идеи, чтобы перехитрить своих врагов и врагов королевы, я приду к тебе. Я скажу: «пора», а потом оставлю службу королеве навсегда. Я выйду через городские ворота и буду брести до тех пор, пока не покину вашу страну.
