Последний век мира - страница 6

– Я уверен, мы движемся медленнее! – насупился Форут. Он был спокоен, но руки выдавали огромное желание ударить брата. Юстос уловил порыв злости и вмешался.

– Дети мои, разве вам нужен урок манер? Или вы забыли почему мы совершаем реунион? – он наклонился к сыновьям. – Верумий Мурумала, герой замка Ласпек, ваш дед и мой лучший друг отдал свою жизнь за наши жизни! – он выдержал паузу, затем добавил, опустив глаза: – Если бы я знал…

В это время из юта вышла молодая черноволосая девушка в походном платье цвета кроны тополя с озёрной жилеткой. В отличие от Юстоса, её удобные серые башмачки без каблука не натирали носок и пятку, отчего её наполняло чувство лёгкости. То была сердце и душа верумия – Спиранта, дочь покойного Дуктора. Её голос нежно обволакивал слух мужа, отчего пламя души разгоняло дурные мысли и печаль. Её карие глаза пронизывали насквозь горячее сердце и укрощало порыв ярости до его появления. Девушка была оплотом любви и очагом мира для Юстоса. Он не видел мир без неё.

Подле Спиранты шёл Долим – младший сын верумия. Одет он был по-простому – походная серая куртка с жёлтыми штанами. Маленькие сапоги, сшитые знакомым портным, прошли не одну сотню километров за один только год. Десятилетний мальчик весьма преданный своему любопытству, изучил все окрестности Мурумалаа и его пределы. Казалось, тонкие ноги через час ходьбы заставят сделать привал, но его выносливости завидовал даже Форут.

Пара приблизилась к Юстосу. Тот наконец оторвался от деревянного борта и тихо, почти шепотом, сказал ей:

– Я не достоин дара Дуктора. – взгляд скользнул вниз и остановился на канате, сложенном у борта.

Девушка подошла ближе и руками подняла его голову, полную смятения. В глазах читалась скорбь и отчаяние. Она же ни капли не сомневалась в нем.

– Лишь ты достоин! – твердо сказала она. – Ты рисковал жизнью за незнакомца, за чуждый тебе народ. Ты сохранил будущее не только моему отцу, но и всему Мурумалу. Не твоя вина, что ты не ведал цели его путешествия, но то был опыт, пусть и горестный, ценой великого для получения важного! – ее руки нежно скользнули по его волосам. Юстос приобнял её за талию, воодушевлённый, но по прежнему печальный и их уста слились в едином поцелуе. Спиранта уняла его тоску, а мужчина одарил её теплотой своей любви. Словно, лёд, брошенный в огонь.

– И как это было? – спросил Форут.

– Да, ты никогда не рассказывал нам о вашей встрече. Может сейчас самое время? – подключился Фидеум.

– Расскажи! – потребовал молчаливый Долим. Младший сын отличался от других тем, что набирался мудрости у матери, был любопытным и хитрым, но мало говорил. Кто-то считал это скромностью, а кто-то великой мудростью. Он уже облазил весь корабль и не знал чем себя занять.

Юстос улыбнулся впервые с момента вести о гибели Дуктора и сел на бочонок. Остальные расположились рядом. С трудом вспоминая обрывки истории, все больше погружаясь в пучину воспоминаний и припоминая все больше деталей, он начал:

– Посреди степей, где мало растительности, наш народ стал жить по велению Троих. Когда на крепость Ласпек напали, женщины и дети уже были далеко за пределами западного регнума. Мужчины же храбро защищали наше достояние, но с чародеями никому не совладать. Крепость была захвачена. – он сделал паузу, пропуская самые тяжелые дни своего народа, и продолжил. – Мы выжили. За горами мы не ждали преследования, но вернуть крепость и отомстить было нашей целью. Однако, нужно было как-то победить Троих. Шли годы, пришел Карвас и Трое погибли. Но, не было ни радости, ни победных речей. Воинов осталось столь мало, что не удержали бы и деревню. Мы копили силы, пока наша армия не стала многотысячной. Только, юг тоже окреп. Южане заняли крепость и воздвигли королевство Эстин возле неё. Вот был наш шанс. Мы с легкостью могли прорвать оборону заставы и занять крепость, обороняясь, сколько было бы нужно от атаки врага. Но и здесь нас ждала неудача. Разведчики сообщили, что Эстин стал союзником Харрасса. Мало того, в южном государстве остался сын одного из Троих. Он тоже был чародеем. Мы не могли так рисковать и потерять не только армию, но и народ из-за гнева чародея.