Дейр и Оль нервно рассмеялись.
– Не иначе как от тебя, – съязвил Оль.
– Ну вот что! – решительно сказала Инги. – Я придумала, что нам делать. Этот магхар бежал в ту сторону, к горам. Думаю, там идет сражение с вагарами. Предлагаю пойти по следам и напасть на тварей с тыла! Как будто так и было задумано, понимаете? Тем самым мы поможем вагарам, обретем воинскую славу и… И заодно выберемся отсюда.
План действий был одобрен единогласно.
Но исполниться ему было не суждено. Гили, который все оглядывался, опасаясь внезапного нападения, закричал:
– Еще магхар! Ползет сюда!
Парни развернулись, вскидывая копья… но никого не увидели. Лес был пуст и тих. Неожиданно в красных колючих кустах шагах в двадцати от них кто-то пошевелился. Громкий шорох прозвучал как гром среди застывшего леса.
– Что-то не похоже на магхара, – проворчала Инги.
– Подождем, – прошептал Дейр. – Пусть вылезет из колючек…
Шуршание в кустах становилось всё отчетливее. Вот ветки раздвинулись, и над ними показалась шипастая круглая спина. Если это и был магхар – то небольшой. И медлительный.
Мальчики, не сговариваясь, подняли копья и начали подкрадываться.
– Окружаем…
– Тихо!
– Сейчас я его ткну…
– Да погоди ты, оно сейчас выползет…
Таинственный зверь выбрался на поляну и тут же свернулся в клубок. Мальчики тоже остановились, медленно опуская оружие. Гили хихикнул.
– Это не магхар! Это ёж!
Удивительное существо напоминало огромного – чуть ли не по колено высотой – ежа с длинными бурыми иглами. Иглы угрожающе торчали со всех сторон, так что увидеть какие-то другие отличительные признаки существа не было никакой возможности.
Охотники окружили его, стараясь не прикасаться к иглам.
– Ну у вас в горах и ежи! – изрек Оль. – Во разъелся на снежных червях!
– Ни разу я здесь таких ежей не видела, – хмурясь, сказала Инги.
Гили не удержался и ткнул существо в бок древком копья. Тот фыркнул и загремел иголками – в точности как поступил бы обычный ёж.
– Вот что я думаю, – сделал вывод Дейр. – Это ёж-магхар!
– Ежей-магхаров не бывает, – возразил Оль.
– Много ли ты видел в своей жизни магхаров? Или хотя бы ежей? А я читал, что магхар может родиться даже у обычной женщины. Вот, наверно, у обычной ежихи и родился такой вот ублю…
– Дай-ка копье, – сказала Инги. – Сейчас мы всё выясним.
Она подошла к существу, поддела его древком и перевернула на спину. Тварь перевернулась и смешно задрыгала тонкими когтистыми лапками. Мальчики столпились вокруг и наклонились, чтобы рассмотреть ее повнимательнее.
Дейр скорчил рожу, Оль сплюнул.
– Фу! – высказал Гили общее мнение. – Это ящерица!
Под игольчатой спиной обнаружилось тщедушное тельце, голенастые лапки с длинными пальцами и пучеглазая змеиная головка на длинной шее. Тварь разевала пасть от уха до уха, шипя и показывая мелкие острые зубы и тонкий черный язык.
Дейр выпрямился.
– Дрянь какая! Ладно, пошли дальше. Пока не вылез кто-нибудь покрупнее.
– А с ней что будем делать? – спросил Гили.
– Можешь перевернуть ее назад, если такой заботливый. Эй, Инги! А ты чего стоишь? Ящериц никогда не видела?
– Таких – нет, – задумчиво сказала Инги. – Эй, Оль! Рубани-ка ее мечом!
– Запросто, – сказал Оль, лихо выхватил клинок из ножен и нанес удар.
В следующее мгновение на поляне и ее окрестностях произошло множество разных событий. Впоследствии, после дотошных расспросов, уцелевшие мальчики так и не смогли описать то, что случилось. Точнее, каждый увидел нечто свое. Сошлись они только в одном: похожее на шипастую ящерицу существо распалось надвое, словно пустая ореховая скорлупа, и над его останками растекся густой белый туман. Гили утверждал, что все, чего касался этот туман, гибло на месте, – и в самом деле, вагары потом обнаружили, что вокруг останков ящерицы шагов на десять почернел мох, съежились грибы и осыпались сосновые иглы. Дейр клялся, что туман превратился в огромного призрачного паука, который раскинул в воздухе белесую сеть, и все, кто попал в нее, лишились власти над своим телом. «А потом я почувствовал: нечто сосет из меня жизненные силы, и потерял сознание», – сказал он. А Оль вообще ничего не смог вспомнить и рассказать, потому что лежал при смерти, не приходя в сознание, и надежд на его выздоровление было не много.
