– Мистеру Финчу?
– Это адвокат Джереми, о котором вы только что упомянули. Грант Финч. Так вот, мистер Финч предложил свою судебную стратегию. Поначалу никто не верил в то, что судья сочтет ее убедительной. Но, когда это все же случилось, мы все были в восторге. Если бы Джереми посадили в тюрьму, для мальчика это оказалось бы просто ужасно. В конце концов, он в самом деле еще ребенок. Он бы ни за что не выжил в тюрьме. И, несмотря на всю ужасную реакцию общества на приговор, в любом случае это лучше, чем если бы Джереми оказался за решеткой.
– Но теперь ему приходится жить в страхе, – заметил я.
Мэдэлайн Плимптон признала мою правоту едва заметным кивком.
– Да, это правда, но такие вещи рано или поздно проходят. Джереми мог попасть в тюрьму на несколько лет. Волна возмущения по поводу исхода процесса, скорее всего, продлится каких-то несколько месяцев. Со временем найдется другой объект для нападок. Например, какой-нибудь охотник, убивший льва в африканском заповеднике. Женщина, которая неудачно пошутит в своем Твиттере по поводу СПИДа. Полоумный политик, который заявит, что женщины сами должны знать, как исключить беременность в результате изнасилования. Наконец, какой-нибудь другой судья, который вынесет слишком мягкий приговор молодому человеку, изнасиловавшему больную девушку, лежащую без сознания в реанимации. Мы так любим негодовать по самым разным поводам, что нам каждую неделю необходим новый объект для выражения нашего возмущения. О Джереми в конце концов просто забудут, и он сможет вернуться к нормальной жизни. Но до тех пор, пока это произойдет, нужно, чтобы он находился в безопасности.
Я невольно подумал о том, когда к нормальной жизни сможет вернуться семья того, кого задавил Джереми, но в конце концов решил не задавать Мэдэлайн Плимптон этот вопрос.
– Так вот, возвращаясь к предыдущей теме разговора, скажу: да, Джереми имел прозвище Большой Ребенок. Считалось, что с ним обращались так, словно он еще совсем дитя. Стоило представителю обвинения один раз упомянуть об этом, как пресса тут же подхватила. Си-эн-эн даже превратило это прозвище в специальную отбивку – Дело Большого Ребенка, и широко использовало при освещении процесса всевозможную графику.
– Как человек, когда-то руководивший газетой, вы должны иметь представление о том, как делаются такие вещи.
– Верно. Но если я была владельцем СМИ, это вовсе не значит, что я одобряю все, что делается в журналистике.
– Я в самом деле не знаю, чем могу вам помочь, мисс Плимптон, – сказал я. – Впрочем, могу порекомендовать вам несколько агентств. Таких, которые практически не работают над расследованиями – в отличие от меня. Сотрудников этих агентств обычно нанимают как крутых парней, занимающихся личной охраной.
– Я не хочу, чтобы Джереми окружали бандиты.
Я пожал плечами.
– Может, вы хотя бы встретитесь с ними? – спросила Мэдэлайн Плимптон. – С Джереми и моей племянницей. Пожалуйста, поговорите с ними, а уж потом решайте, примете вы мое предложение или нет. Я уверена, если вы с ними побеседуете, то поймете, что они вовсе не те чудовища, которыми их изображают. Они просто люди, мистер Уивер. Живые люди. И они напуганы.
Я вынул из внутреннего кармана моего спортивного пиджака блокнот и ручку, снял с ручки колпачок и сказал:
– Почему бы вам не дать мне их адрес в Олбани?
– О, в этом нет необходимости, – ответила Мэдэлайн Плимптон. – Они здесь. Уже несколько дней они находятся у меня в доме. Они там, на заднем крыльце, и очень хотят с вами поговорить.
