– Вас много? – я вспомнил, как командир сказал Стасу, чтобы тот отписался непонятным «нашим», так что шестнадцать человек – это явно не все люди.
– Хватает. Скоро собираемся влиться в более крупное объединение. Точное число назвать не могу, так как сам не знаю. Но если бы и знал… – Степан развел руками.
– Понятно. А по другим сторонам что? И насколько большая территория этой аномалии?
– Андрей, у тебя телефон заряжен? Можешь показать?
– Да, пап, – мальчишка, всё ещё опасливо поглядывающий на меня, достал айфон последней модели и развернул скачанную карту.
Я склонился над экраном.
– Смотри, вот тут протекает Упа, – лидер указал на линию. – Здесь мы, – он ткнул на точку. – Это Зареченский мост. От него два с половиной километра на юг. Это примерный центр. Весь этот радиус, – командир очертил круг, – место аномалии.
– То есть весь центр города, – заключил я. – Понятно.
– Это около двадцати квадратных километров, – вклинилась Немезида. – Вы спрашивали про другие стороны. Там всё странно.
– В каком смысле странно?
– Люди… Они там… – девушка не смогла подобрать слова.
– Военные и уголовники, – сплюнул командир. – Но в городе все, кроме поджигателей, ведут себя смирно. Считай, что тут вооруженный нейтралитет. В городе вообще не принято нападать. Бывают стычки, но это редкость. Потому мы и напряглись, когда заметили тебя, а ты почему-то прятался.
– Нейтралитет? – я удивился. К армейцем за последнее время у меня значительно упало доверие, но представить, что они взаимодействуют с криминальным миром, это уже ни в какие ворота не лезет. Хотя что я знаю про нынешних вояк? Мог бы тот же Столыпин пойти на сотрудничество? Вполне. Всё же я уточнил. – Из-за чего так?
– Так всем нужны ресурсы.
– Город, конечно, большой, – оценил я, – но не бездонный. Уже два месяца прошло. Можно было вывезти почти всё ценное. К тому же тут всё выгорело, – я вспомнил почерневшие пустые окна, в которых мелькали тени. По спине пробежались мурашки.
– Игорь, вы ничего не заметили? – встревоженно спросила Немезида, косясь на мужа.
– Мам, это как с тем лысым. Он же тоже сперва ничего не понял.
До меня донёсся шум моторов. Вдалеке разглядел едущую колонну в три грузовика и один автобус. Маловато.
– Игорь, вы ничего странного не замечаете? Посмотрите туда, – девушка указала на дорогу, по которой я недавно бежал.
– Что я должен увидеть?
– Так улицы. Они стали другими. Видите вон ту телевизионную вышку?
– Ну да, – я смотрел на огромную башню, возвышающуюся на полкилометра над городом. По ощущениям, высотой она ничуть не уступала Останкинской, хотя сложно говорить однозначно. Не знал, что в Туле есть такие строения. – Как называется?
– Никак. Её никогда не было здесь. Она появилась десять минут назад.
– Э… – я на мгновение завис, пытаясь осознать слова Немезиды.
Начал внимательно вглядываться в пространство. Перцепция позволяла различить многие моменты, которые раньше могли бы укрыться от моей глаз. Видел летающих птиц, пытающихся спрятаться от мобов. Заметил, что по обочинам появился чистый не заваленный пеплом снег. Некоторые машины стали целыми, хотя раньше улицы зияли их остовами. На гладком расчищенном асфальте появились разметки, будто нанесенные неделю назад. Да и запах гари и разложения полностью улетучился. Чертовщина какая-то…
– Это что за хрень? – я потряс головой. – Там свет горит. Вон в том супермаркете.
