– Спасибо, – выдыхает Олли. – Кстати, это правда? То, что он сказал тогда Пайпер? Вы жили по соседству и знакомы с детства?
– Да.
– Так значит это ты, – усмехнувшись, Олли заводит двигатель.
– Что ты имеешь в виду?
– Север.
– Что? – Пытаясь скрыть волнение в голосе, я ерзаю на сиденье.
– Когда мы думали над названием группы, Джейк предложил «Норд», нам сразу понравилось – первые буквы наших имен, подходило идеально. Только потом он как-то обмолвился, что это удачное совпадение с буквами, потому что изначально концепция была другой. Он сказал, что его собственные мысли напоминают ему стрелку компаса – всегда сводятся к одному направлению – к девочке из прошлого, с которой он дружил и в которую был влюблен. Ты была его севером, Мик, и, судя по тому, что у меня разбит нос, ты все еще им остаешься.
Если бы я сейчас держала в руках самую дорогую и хрупкую вещь на планете, я бы точно уронила ее от изумления.
Какова вероятность, что у Джейка была еще одна девочка из прошлого, с которой он дружил? И был… влюблен?
Джейк Элфорд был в меня влюблен?
Я что, под кайфом?
Потому что до начала этого учебного года он вел себя по отношению ко мне как полная задница. Вечно поддевал и не упускал возможности бросить что-нибудь саркастично-глупое в шутку.
И наш разговор вчера. Я была уверена, что если у этого парня зарождается что-то в той черной дыре в груди, которую он называет сердцем, то это произошло совсем недавно. Мы повзрослели, хорошо проводим время вместе, шутим, предаемся ностальгии, разыгрываем партию сарказма, и именно поэтому я начала привлекать его не только как друг, но и как девушка. Но если он был влюблен в меня в детстве, а позже повел себя как самый настоящий кретин, то это другое.
Я злюсь, но при этом какая-то извращенная часть меня испытывает радость. Дурацкую, нелепую, девчачью радость, которой хочется поделиться с подругами и глупо хихикать.
Мне не нравится, что даже находясь на расстоянии, Джейк Элфорд проворачивает это с моим организмом. Не с сердцем. Сердце бешено стучит, но это от злости и негодования. Другие варианты эмоций я даже не рассматриваю.
***
Когда я захожу в дом Элфордов, Джейка еще нет. Долорес угощает меня сэндвичами и домашним лимонадом и рассказывает о том, что они с Сэмом еще не помирились.
– Тебе будет удобно рисовать постер здесь? – спрашивает Долли, указывая на стол в гостиной.
– Конечно.
Мы раскатываем по столу свернутый в рулон белый лист и кладем на его углы книги для веса, чтобы постер не закручивался. Я достаю из рюкзака карандаши и ластик, а Долли приносит распечатанный мини-постер фильма, чтобы мне было удобно срисовывать картинку.
– Можешь делать все, чтобы было удобнее рисовать. Забирайся на стол с ногами, если нужно.
– Спасибо, Долли – говорю я, убирая карандаши в нагрудный карман джинсового комбинезона.
Собрав волосы в пучок, завязываю на голове бандану как ободок, чтобы выбившиеся пряди не лезли в глаза, и, уперевшись коленом в стул, склоняюсь над рисунком. Долли садится напротив и, потягивая диетическую колу, спрашивает меня о школе. Я намечаю контуры тела тетушки Мэйм и оставляю сбоку место для названия фильма.
– Как обстоят дела с парнями? – спрашивает Долли, подперев подбородок рукой.
– Никак, – без раздумий отвечаю я, чувствуя, как горят мои щеки.
Долорес вскидывает бровь.
– Совсем никак? Выпускной класс, а ты такая красавица. Ни за что не поверю, что у тебя нет поклонников.
