– Не думал, что ректор пошлет за вами. Эти дети невыносимы, – забренчал ключами Оронтон, закрывая за собой дверь.
– Нам бы замеритель…
– Да-да, – закивал старик и куда-то бодро пошел, периодически проверяя, следуем ли мы за ним. – Идемте же, жандарм! Я сейчас вам покажу, что они учинили. Мелкие хулиганы.
– Уважаемый, мы пришли из-за… – предпринял новую попытку Эдар.
– Идем, идем, – поманил он нас тощей рукой.
Мы с жандармом переглянулись. Не отыскав поблизости никого более адекватного, кому не спится в такую рань, последовали за надзирателем.
– Шастают туда-сюда, приносят всякую дрянь. Но ничего, во время учебы главные двери закроются, и никто уже не сбежит. Я научу их дисциплине!
Светлый холл остался позади. Мы вышли из здания через внутренний вход, миновали вереницу высоких колонн со статуями важных мужчин и одной женщины, каждый из которых держал в руке, скорее всего, олицетворение своего колдовства. Круговорот стихий, пламя на ладони, черно-белый шар и парящий над кончиком указательного пальца колючий пульсар голубого цвета. Во мне зародилось предвкушение. Я смотрела на каменных людей и с опаской думала, что могу стать частью этого величия. Нужно лишь придумать, где найти человека, с которым мы не встретились вчера.
– Вот! – вырвал меня из размышлений Оронтон. – Вы только посмотрите!
Прямо посреди коротко подстриженного газона стояло раскидистое дерево. Высокое, толстое. Древнее! Земля вокруг него бугрилась от корней, темная кора напоминала непробиваемую броню, с течением времени становившуюся лишь прочнее.
Я смотрела на крону и с трудом держалась, чтобы не улыбнуться.
Листья были покрашены в яркие цвета, повсюду висели повязанные ленточки, встречались черные почки, явно неестественного происхождения. Взгляд остановился на заброшенных на верхушку ботинках, скользнул к обмотанному лоскутами ткани стволу.
– Каждый год одно и то же! – пальцем сотрясал воздух надзиратель. – Приходят и гадят, гадят, гадят. Мелкое хамье. Но ничего, двери-то послезавтра закроются…
– А почему закроются? – поинтересовался Эдар.
– Приказ ректора! Лабиринт зреет – это очень важный момент. Поэтому в ближайшие месяцы никто не попадет в академию, но и не выйдет, – едва не захихикал надзиратель, потирая руки. – Теперь в выходные никто от меня не сбежит, будут отрабатывать.
Жандарм помассировал переносицу, недовольно скривился.
– Ректор у себя?
– А как же? Теперь вы увидели своими глазами, уважаемый жандарм, насколько распущенная нынче молодежь, совсем уважения к деревьям Силы не имеет. В мои годы такого никто себе не позволял! Да и академия не принимала всякий сброд с улицы. Невоспитанные, наглые, громкие. Примите строгие меры, жандарм, чтобы наказать хулиганов.
Эдар задумчиво кивнул. Взглянул на настенные часы академии, затем на меня.
– Проведите нас к ректору.
– Конечно, идемте.
Мы зашли обратно в холл, миновали открытую комнату отдыха, по длинному коридору с витражными окнами добрались до двери с вывеской «Ректор. Азиал ди Ронанд».
Надзиратель постучал, повернул ручку. Кабинет остался закрытым. Оронтон недовольно промычал, закивал нам и с бормотанием о невесть где шатающемся по утрам ректоре повел нас снова к главному холлу.
В поисках Азиала ди Ронанда мы поднялись на второй этаж, попутно посмотрели на мрачные статуи животных, следящих за нами каменными углублениями глаз. Мне запомнились красочные картины на стенах, живописные уголки с цветами и уютными диванчиками. Было в этом нечто милое.
