– Они друг друга знают? – спросил Серега.
По-дурацки, в общем, спросил. Ежели они друг друга по кличкам звали… И не любят друг друга, тоже понятно. Вон майор шептать начал, как змея шипит. Последний раз такое было, когда трое из Периметра ушли, после того как чистили тот поселок…
И об этом тоже не стоит вспоминать. Вообще, здорово было бы и у Патрульных флеш-память извлекать, как из компов. Чик – и все. И не нужно было бы напиваться регулярно до свинского состояния. И к психологу в Управлении очередь бы не стояла. Бремя долга, мать его так. Почетная тяжесть.
– Я слышал, что свободные агенты еще до Встречи Братьям продались… – Лешка осекся и замолчал.
– Вступили в контакт, – подсказал оператор-один.
– В контакт, – подтвердил Лешка. – Вступили. И за это им предложили…
– Не, – замотал головой Серега, – тех в Комиссии включили. Кто, естественно, выжил.
Серега тоже замолчал.
Странно получалось в жизни: в принципе – говори что хочешь и о чем хочешь, а начнешь – и словно по граблям гуляешь, если не в лоб, так по затылку схлопочешь. Неодобряемые, мать их, темы.
– Агенты уже потом появились, после подписания Соглашения, установления Территорий и прочей фигни. Когда наш народ усек что почем и ломанулся через границы.
– Это Володя из своего богатого опыта делится, – хмыкнул Серега. – Это ж он тогда грудью встал на защиту Братьев и их имущества.
Все-таки крепенькую штуку гонит Лешкина мать. Язык хоть и начинает заплетаться, но развязывается на фиг.
– Ты на Володю не наезжай, – усмехнулся Лешка. – Володя не мог тогда встать в общий строй по причине молодости, но если бы пришлось… А тем более сейчас он, между прочим, стойко переносит тяготы и лишения воинской службы. И переносит их уже две полные трехлетки. Правильно, Володя?
Оператор-два не ответил. Оператор-два обиделся, и не столько на слова своего приятеля Сереги, известного болтуна и трепача, сколько на тон, которым за него самого заступился Лешка.
– Десять лет назад, во время Встречи, мне было пятнадцать лет, – сказал Володя. – В семнадцать я пошел в Политех, в девятнадцать закончил и был без экзамена принят в Патруль, а…
– Ну извини, извини, – засмеялся Лешка. – Это я сгоряча обидел вундеркинда. А эти твои свободные агенты… Ты с ними что, знаком?
– Слышал, болтали, – отмахнулся Володя.
Вертолет заложил вираж и пошел вдоль полотна железной дороги.
– И что болтали? – снова спросил Лешка.
– Болтали, что над ними ставили эксперименты… Братья ставили. Или пересадка глаз, или модификация… и что-то не получилось. Вот им и дали, ну, как пенсию, что ли, разрешение промышлять и на Территориях, и между границами…
– Фигня! – отмахнулся Серега. – Эксперименты… Специально их обработали, типа бойцовых собак вырастили… Они даже, говорят, могут видеть будущее… секунды на две. Им хватает, чтобы успеть от выстрела уклониться, даже от снайперского…
– Сам ты, фигня! – Володя взял протянутую Лешкой флягу и сделал глоток. – Собак… Не путай божий дар с яичницей! То два года назад набирали добровольцев для спецчастей… У нас, в Политехе, половина курса туда ушла, и в Университете набирали, на физмате, физтехе, биофаке, химфаке… этом, мехмате…
– Не, – покачал головой Лешка, – тут ты, пожалуй, лажанул… Какие из головастиков бойцовые псы? Болонки и пудели… А свободные агенты… это, брат… я посмотрел сегодня на него… По повадкам за километр видно – зверь. Он же троих там на поляне положил. Троих.
