– Как бы мне приобрести кое-что из одежды, белья? – спросил Антуан слугу.
– Не извольте беспокоиться, все будет, сударь! – весело ответил тот. Новый хозяин ему нравился.
Завтракали в той же малой столовой. Завтрак был подан английский: тосты, яичница с ветчиной, овсянка, мармелад, масло. Кофий пах одуряюще вкусно. Сливки были густые, желтые, подогретые. В сахарнице голубыми алмазами искрился мелко наколотый рафинад. Хорошо-то как!
Никифор поднес хозяину рюмку водки на черносмородиновых почках:
– Во здравие, Александр Романыч! – истово пожелал он, глядя на движущийся кадык барина, глотающего целебный напиток.
– Спаси Христос! – отозвался помещик, веселея на глазах.
Поручик и Антуан от водки отказались.
Завтрак прошел быстро и по деловому. Графиня спросила Антуана, хорошо ли он спал, на что тот честно ответил, что спал без снов, и очень доволен квартирой и слугой. Граф покивал, мол, само собой.
– С Вас мерку надобно снять, сударь, – сказал он после завтрака, – А потом пойдем, я Вам усадьбу покажу.
Вернувшись в свою квартиру, Антуан обнаружил, что его ждут портной и башмачник. Сначала им занялся портной. С помощью Мишеля он снял мерку и показал образцы тканей. Объяснил, что пошьет для начала два сюртука и брюк тоже две пары, а также полдюжины рубашек. Затем сапожник, вручив заказчику два ведра с песком, обвел его, одетые в одни чулки, стопы, карандашом на листах бумаги. Кронциркулем померял подъем стопы, записал в книжечку. Обещал в скором времени сапоги и штиблеты.
– А что, Мишель, мастера тоже крепостные?
– Да, сударь. Они на оброке, считай, совсем, как вольные.
– А ты?
– Я – другое дело, я человек дворовый. Специально ремеслам не учен. Служить – другое дело.
– А откуда ты так хорошо французский язык знаешь?
– Так ведь в доме сызмальства, все при барах. Мы переимчивые, вот и научился!
– Ого! Молодец… Знаешь ли грамоту?
– Точно так, сударь! И французскую, и русскую. Только по французски пишу с ошибками. Но читаю бегло. Изволите, почитаю Вам на ночь?
– Г-м! Возможно… Сейчас проводи меня к барину, мы гулять пойдем.
– Всенепременнейше, сударь! Вот, извольте полушубок поверх мундира накинуть!
– Нет, я шинель лучше.
Александр Романович, одетый в полушубок и валенки, ждал на крыльце.
– Что ж, месье Карсак, пойдемте обнюхивать углы!
Они не спеша пошли осматривать усадьбу. Оранжерея, в которую зашли прежде всего, произвела на француза огромное впечатление. Стены из дорогих, больших стекол, натоплено, как в Африке. Десяток ананасных кустов, грядки под ягоду, деревья какие-то! Лимоны, мандарины!
– Растет отлично, только дров уходит прорва! – объяснил хозяин, срывая мандарин и презентуя его гостю.
Антуан съел душистый фрукт и только головой покрутил. Мандарин! Прямо с ветки! Зимой!
Осмотрели конюшню и каретный сарай. Кони все сытые, ухоженные – уж в конях-то драгунский лейтенант знал толк! Под седло только один жеребец – наверное, поручика.
Осмотрели хлев, овчарню. Коровы толстенькие, веселые, чистенькие. Овцы тоже, хоть на выставку.
– А вот псарни у меня нет! Псовою охотой не увлекаюсь, – развел руками помещик, – И соколиной тоже!
Последней посетили столярную мастерскую. Все в образцовом порядке, инструменты разложены по полкам. На полу – ни стружечки.
– За порядком слежу! – похвастался Александр Романович, сбрасывая полушубок и надевая фартук поверх старенького сюртука, – Извините, сударь, работать надо! К братцу в мастерскую уж без меня, пожалуйста!
