Тут надо сказать, что оружие, подаренное Фионой, обычным не было. Что за металл ушел на нее, кто глефу отковал – не знал в отряде никто. Кажется, знала Фиона, да делиться этой, безусловно, увлекательной историей не собиралась.
Хелдор ударил рыцаря подтоком в шлем, Противник отшатнулся от гулкого удара, его шлем съехал в сторону, закрывая обзор. Он быстро и заученно сорвал его с головы, оставшись лишь в кольчужном капюшоне. Пугающее усатое лицо покраснело от злости, и он начал наседать на Хелдора. Тот уже не пытался парировать удары, успевая лишь уклоняться, отходя назад и чуть в сторону, закручивая противника так, как ему надо. Лезвие было выщерблено, да вот только сломать ему руку или плечо вполне такого хватит. А может и шлем не спасет – проверять не хотелось.
Хелдор выгадывал момент, словно волк, который ждал, когда дичь выдохнется. И вот темп противника чуть замедлился, а Хелдор ушел вправо, теперь рыцарю надо было не только замахнуться, но и повернуться к нему. Пора.
Хелдор отступил на шаг, одновременно занося глефу над головой. Удар. Удар изо всех сил. Рыцарь заученно подставляет древко топора, защищая голову и плечи, но древко топора перерубается, бряцает, разрываясь, кольчужное полотно. Правая рука бессильно висит плетью, а лезвие глефы, вспарывая кольчугу, акетон – разрубила ключицу и засела в грудине. Молодой воин дергает оружие на себя, а рыцарь, поверженный, падает.
Сам он, придорожная пыль, разрубленный топор, глефа – все в крови. Земля вокруг быстро темнела. Лоб покрылся испариной, глаза защипало. Его противник… Он был сражен наповал. Такое случилось впервые.
Юноша вдруг провалился во тьму. Он утопал в ней. Ему казалось, что к нему кто-то обращается, размеренным и торжественным голосом. Показалось – что в нем что-то… Нет, не оборвалось. Он что-то обрел. Казалось, каждая капля крови, льющаяся из той смертельной раны, подпитывала его. Делала сильнее. Послышалось хлопанье крыльев, крик ворона. Обдало потоком воздуха, словно птица едва не задела его крылом.
Фиона спешно расстегивала ремешок на его шлеме, затем расшнуровывала подшлемник – наверное, подумала, что он перегрелся.
Сама она уже тоже сняла шлем с кожаным оплечьем, он висел у нее на ремне. Короткие волосы темно-рыжего цвета были растрепаны. Глаза, красиво и воинственно подведенные углем, смотрели на него.
– Все живы?! – Первым делом поинтересовался юноша.
– Да, только парочка раненых – сказала она чуть хрипло – но нести, слава богам, не придется.
Парень поднялся с земли, отряхиваясь.
– Ты упал… -начала Фиона. – что произошло?
– Было темно…
– И?! – спросила Фиона напористо.
– Ну… Нет, все нормально. Мне… я… Я почувствовал, что стал сильнее.
– Конечно, первый убитый – Фиона резко потеряла к нему интерес. Камень с души – ты же воин, а не фермер.
– Действительно – Хелдор почти буднично посмотрел на убитого им, перевязывая длинные волосы кожаным шнурком. -Кольчугу придется латать.
– а я всегда говорила – бей по глазам. – обронила Фиона.
К ним приблизился Ивви и Оров. Побежденный ими рыцарь, оставивший шлем, кольчугу и прочее свое имущество, пошатываясь, спешил к кустам, покуда про него не помнят.
– Ну наконец-то – повел длинным носом Ивви, кивая на убитого. А то все цацкался. Пойдем, там все у кареты собрались. Дворянчик и его семейка решили остаться в карете, надеясь… Не знаю, на что.
Они прошли вдоль возов, все сорок человек столпились у кареты. Кони уже были выпряжены. Бойцы, гогоча, стучали по ней, раскачивали. Особенно их забавляло слышать доносящийся из кареты девичий визг.
