Именно сейчас в этот момент, он почувствовал себя её рыцарем, защитником, который всегда должен быть рядом, предугадывая каждое желание, каждый каприз своей избранницы.
Теодор приложил палец к губам:
– Тс-сс! Тише! Она спит.
Олимпия действительно сладко спасла, иногда она улыбалась во сне, иногда выражение её лица становилось серьёзным.
….Она видела снежные вершины Гималаев, снег по-прежнему падал огромными пушистыми хлопьями. Насколько она помнила, в Гималаях постоянно был снег. Но странно, Олимпия почему-то совсем не замерзала, и это было удивительно.
– Почему я здесь одна? – спросила себя Олимпия.
– А ты и не одна, – услышала она сзади.
Девушка оглянулась. Она увидела Бессмертного. На нём была шафранная мантия, а не лохмотья, как обычно. Он по-прежнему держал свой посох.
У него были обриты волосы.
Олимпия с интересом посмотрела на Бессмертного.
– Ты? – удивилась она, – Но….
– Ты хочешь спросить, как ты оказалась в Гималаях?
Она кивнула:
– Да. Я….
– В действительности, ты способна оказаться в любой точке пространства.
– Почему?
– Потому что у души нет границ.
Ветер снова подул, разметав её длинные чёрные завитки волос.
– Я направляюсь в ламаистский монастырь, чтобы найти в нём успокоение и отдых для души, – сказал Бессмертный.
– В монастырь? Разве….
– Монастыри до сих пор существуют? Должно быть, хочешь спросить ты. Нет, это – не пережиток прошлого. Монастыри существуют.
– Я никогда их не видела, – произнесла Олимпия, – Ведь в действительности в Ассинии их нет.
– Потому что люди твоего времени лишились веры.
Где-то поблизости из-под снега выставлялись огромные валуны. Возможно, из таких вот валунов состоят Гималаи.
– Я не случайно пригласил тебя сюда, Олимпия Крейг, – произнёс Бессмертный.
– Почему же?
– Перед тем, как навсегда уйти, мне бы хотелось тебе кое-что сказать.
Олимпия серьёзно посмотрела на Бессмертного. Затем улыбнулась. Ей казалось, у него был очень нелепый вид.
Неужели, все верующие, как они себя называют, выглядят так смешно?
– Твой путь очень долог, но, в конце концов, ты победишь. А знаешь почему?
– Почему? – спросила Олимпия.
– Потому что в твоей душе живёт вера, и это так.
– Вера? Но я никогда не стремилась к молитвам и уединению, – возразила Олимпия.
– Да, но вера выражается не только в стремлении к одиночеству и молитвам. Это то, что рождается вместе с тобой. Это исходит изнутри самой души.
– Ты говоришь так непонятно, – произнесла Олимпия.
– И всё же, я готов поклясться, ты понимаешь меня, дочь Артура.
Олимпия задумалась над словами Бессмертного.
– Понимаю, – наконец, произнесла Олимпия.
Снег начал падать очень часто, Бессмертный взял свой посох и пошёл дальше, а снег всё падал и падал на его лысую голову….
…..Она почти сразу открыла глаза, потому что кто-то очень настойчиво тряс её за плечи.
– Олимпия! Лимпи! Открой глаза!
Снег всё ещё продолжал падать мягкими хлопьями на её волосы. И вокруг было как-то хорошо, спокойно и даже уютно.
Ну, почему, почему ей нужно тут же переноситься в совершенно другой мир, когда она уже здесь вполне обосновалась, и ей здесь было даже хорошо?
Очень хорошо!
Олимпия открыла глаза. Огляделась. Одиннадцать пар глаз склонились над ней, и сначала она даже не узнала их. Кто были эти люди?
Ах, да, это были её друзья за исключением предателя Сандерса.
– Мы думали….
– Что я умерла?
Теодор виновато пожал плечами.
– Но ты уснула так некстати.
– Здесь было так холодно.
