– Ирэат! – прошипела я и щёлкнула пальцами целой руки. Демон исчез, и тут я поняла, как сильно устала. С трудом наклонилась и подняла свиток. Воллад подошёл сзади и спросил:
– Что это было?
– Импровизация, – тихо ответила я. Круг резко потух, по поляне прошёлся лёгкий вихрь. Я удивилась, а Воллад подхватил меня за талию – быстрая у него реакция – и мы унеслись в портал. Моррор не успел всего на мгновение: проваливаясь в портал, я слышала, как укоризненно он произнёс моё имя. Вся наша дружная компания оказалась в тренировочном зале. Меня знобило, в глазах темнело. Я и не заметила, что платье залило кровью и всё полотенце ей пропитано. Кажется, перестаралась я с порезом, да и надпись на руке тоже серьёзно кровоточила, демон от души постарался с автографом. Обморок пришёл неожиданно и как нельзя кстати.
Воллад наблюдал за девушкой. Порез на её руке залечили, а вот росчерк демона лишь слегка затянулся: на лечебную магию он практически не реагировал. Она проспала всю ночь после обморока. Красивая молодая ведьма. Он мог касаться её, помнил вкус её губ – они были с привкусом клубники. Эти воспоминания Воллад хотел выжечь из памяти. Он не имеет права оставить её себе. Она полюбит демона, чтобы уничтожить. В груди жгло, словно расплавленное железо поступало в сердце через вены.
Едва он приволок её с Земли в ту ночь, как сразу понял, что дело в её кольце. Оно прятало её сущность, и когда было снято, его дыхание перехватило. Почти час он метался в комнате, пока не решился проверить, действительно ли они, кроме связи истинной пары, связаны ещё и пророчеством. Взяв артефакт переноса в руку, Воллад наклонился, поцеловал спящую девушку в губы и сжал артефакт. Тут же перенёсся в лес, но в зверя не превратился. Стоя среди деревьев, он испытал удивительное чувство свободы. Столько лет страха и отчаяния, и вот теперь он не стал зверем, коснувшись женщины! Ведьму можно целовать, её можно касаться. Моментально осознание: её нужно отдать, любить её нельзя. В комнату к ведьме он вернулся уже обозлённым, погасившим все эмоции, которые питал к своей жертве. Хладнокровно надел ей шлейку. Он заставит её делать всё, что захочет – всё, что требуется для её роли.
Вара открыла глаза, села на кровати и перевела свои сонные зелёные глаза на него. Смешно сморщила носик. Воллад тяжело вздохнул: она чувствует его, нет смысла скрывать эмоции, а вот он её читать не может. Она поставила ментальный блок, непробиваемый. Видно, что отец хорошо обучил магии свою дочь, и вообще она странная ведьма – талантливая, с редкими магическими характеристиками. Очевидно, горючая смесь крови отца-мага и матери-ведьмы дала свой эффект.
– Давно так сидишь? – невинно поинтересовалась она.
– Ты действовала не по плану, – глухо ответил Воллад. Снова возникло желание отлупить девчонку за самоуправство: от шлейки освободилась, с демоном мило побеседовала, строила глазки некроманту. Ведьма, одним словом.
– Всё же получилось, – тут она обратила внимание на запястье с надписью и язвительно произнесла:
– Миленько. Медленно заживает. Мрак-Моррор, чтоб ему икалось, знает, как поразить девушку. Как только окажусь в его покоях, воткну в него катану.
– Ты бываешь хоть иногда нормальной? – вздохнул Воллад с отчаянием.
– Ага, – согласно кивнула она. У него возникло стойкое ощущение, что она издевается. Захотелось в наказание впиться в её припухшие после сна губы долгим поцелуем. Девушка соскользнула с кровати с грацией пантеры, обнажив на мгновение колени. Под ночной сорочкой соблазнительно обрисовались линии её тела. Она не стеснялась: 12 лет, прожитых на Земле, притупили стыд, да и ночная рубашка больше прятала, чем открывала. Природа напомнила Волладу о том, что он мужчина. Он ещё раз глубоко вздохнул, выравнивая свои эмоции.
