На этой мысли Тимофея перекосило. Помнит он, как поначалу было сложно объяснить этим прохиндейкам, жаждущим ласк, что он не «такой». И кошки его мало интересуют. И вот странность, вернул себе человеческое обличие (почти человеческое), а они все равно продолжают за ним бегать. Не осознали, наверное, что сейчас им уж точно ничего не светит.
«Лучше бы я не перерождался. Или снова оказался бы котом. Последняя жизнь… Дали бы прожить, как раньше», – недовольно подумал про себя мужчина, в который раз косясь на девчонку, что пристроилась на своей серой кобылке с правой стороны от него.
Симпатичная. Если не вспоминать о том, как она изъясняется и зубоскалит, так даже кажется тихой. Обманчиво тихой. Испытывал ли сейчас что-то к ней Тимофей? Никак не мог понять. Впервые за долгую жизнь он вообще ничего не понимал. Будто потерял внутреннее чутье. Поэтому и перевоплощался в кота и пробирался к ней в комнату. Надеялся, что так сможет понять больше. Но все было тщетно. Она была для него сплошной загадкой. Мышкой, от которой не знаешь, чего ожидать. Девчонка может как погубить, так и стать опорой, защитой. Но, на данный момент, Тимофею все больше казалось, что они не смогут поладить. Она сразу не приняла его… Еще бы, он ведь собирался… Он тоже не горел желанием сближаться.
Возможно, Гвидон прав. Посещение храма богов даст ответы на вопросы, которые роем пчел кружат в его голове. И тогда-то все решится. Ведь Вере нужно было выполнить задачу мира. Какую? И этого Тимофей в первый раз в жизни не знал. Хоть Суровер и говорил, что ей является брак между Тимофеем и Верой. Но сам колдун в этом сильно сомневался. Если бы это было на самом деле так, то обряд можно было провести почти тут же. Но нет… что-то этому помешало.
Мне все чудилось, что Тимофей надо мной издевается. Даже после случившегося он выглядел невозмутимым. И если еще недавно он казался уставшим, то теперь – нет. Сидит себе в седле, насвистывает какую-то мелодию. А у меня уже все тело от скачки болит. Еще временами мерещилось, что за мной кто-то наблюдает. Шуршит листвой, скрипит ветками деревьев и кустарников. Умом понимала, что никому я здесь не нужна. Однако, страх в моей душе зародился. И даже то, что Тимофей оставался все таким же невозмутимо спокойным, во мне спокойствие не зарождало. Чуяла я, что близится что-то опасное. Или это просто паранойя разыгралась. Вот и чудится всякая ерунда.
Внезапно небо стало чернеть. Ветер поднялся такой силы, что за пару секунд растрепал мою косу и остудил кожу. И кажется уже, что сам лес не хочет, чтобы мы двигались дальше. Словно он пытается отгородиться, прогнать нас, вернуть обратно. Но мы не могли свернуть. Поэтому все вокруг начало буквально бушевать, сходить с ума. Хотя… последнее определение было не совсем верным.
– Вера, направь лошадь ближе ко мне! – скомандовал Тимофей, протягивая в мою сторону руку. Сам попытался ухватить лошадку за поводья, но ничего не выходило. Моя кобылка ни в какую не хотела снова становиться смирной. Фыркала нервно, била копытом землю, мотала хвостом. Но тем не менее и шага не сделала. Когда ветер усилился, она застыла на месте. – Вера! – снова позвал меня мужчина.
Тоже потянулась к нему рукой. Позвала, но меня, кажется, никто не слышал. И я его больше не слышала. Видела только, как он открывает рот в беззвучном крике. И я кричу, но он все так же не реагирует. Тянется рукой, как и я, но наши пальцы так и не переплетаются.
