– Я здесь впервые, – сказала она.
– Я был несколько раз. Дочь перед отъездом в Москву водила, развлекала меня.
– Моя дочь меня развлекает по-другому, – вздохнула собеседница и удобнее уселась в кресле.
Принесли два высоких бокала из толстого стекла, на низких ножках с густой ягодной массой и льдом. Ели ложечками. Женщине было хорошо, всё нравилось, и мужчине тоже.
Они заговорили о небывалой жаре и рекордных температурах нынешнего лета. В Москве сорок градусов! В их городе сорок три. Пятьдесят на солнце, и никто не упоминает ни в одном прогнозе.
– Так что у вас за проблема с вашим животным? Кто у вас? И почему вы без него приезжали в больничку?
Женщина вспомнила, зачем мужчина приходил к хозяину ветлечебницы.
– У меня собачка. Подарок судьбы! Она здорова, ест, спит, но я ничего о ней не знаю.
– Заглянем в её паспорт, – предложила женщина.
– У меня его нет.
– Типичная ошибка. Нельзя дарить животных без роду-племени и документов. А порода?
– Я не знаю. Стриженая. Только уши и хвост лохматые.
– Так дела не делаются. Это же не шкаф. Можно сказать, что левая или правая дверца отвалилась или полки не держатся.
– Я согласен! Привезу её к вам, а сейчас я хочу поговорить о вас.
– Спрашивайте. Только я буду есть. Вкусно очень.
– Я рад. Вы замужем?
Женщина смутилась и отвела взгляд.
– Мой друг меня оставил. Перестала соответствовать его требованиям.
– Дети?
– Дочь. Сын живёт во Франции с отцом.
– Мне важно, чтобы вы были свободны от обязательств. Я намерен вас от себя не отпускать. Я намерен доказать свою необходимость вам. Я буду делать всё, чтобы вам нравиться и быть полезным.
Бокал с клубникой женщина подняла со стола и поднесла ближе ко рту. Всё сказанное мужчиной не надо было переваривать, оно как-то сразу показалось ясным, правильным и доходчивым, как та клубника со льдом.
– Я должна ответить сейчас?
– Прямо сейчас.
– И это будет нормально выглядеть?
– Если искренне, да! Вам столько же лет, сколько и мне, примерно. У меня немного времени, чтобы сделать вас счастливым человеком. Сейчас и в старости. Молодой человек, подойдите, пожалуйста, к нам, – позвал Борис Николаевич морячка-официанта.
Тот угодливо подбежал и приготовился писать очередной заказ.
– Записывайте! Я, Борис Николаевич… Как вас зовут? – обратился он собеседнице.
– Татьяна Владимировна.
– Вы будете свидетелем заключённого здесь и сейчас соглашения. Пишите! Обязуюсь чтить, любить, лелеять и жалеть Татьяну Владимировну все оставшиеся годы совместного с ней проживания. Признавать и оказывать действенную помощь её детям по жизни. Дата. Место действия. Ваше имя и фамилия. Ваша подпись, а потом наша. Всё, кажется.
Борис Николаевич прочитал исписанный лист расчётного счета. Строго посмотрел на ухмыляющегося официанта.
– Будешь свидетелем у нотариуса, если возникнет надобность в этом.
– Какого нотариуса?
Женщина испугалась.
– К нему мы сейчас заедем.
– Но это же шутка! Кто её заверяет?
– Шутки не заверяют, вы правы. А потому это не шутка. И ответ вы мне дадите, не шутя. Мне пятый десяток пошёл. Через десять лет разменяю шестой десяток. Мне бы успеть совершить всё вам обещанное, а вы говорите, шутка! Нет, я не шучу. Что написано пером, то не вырубишь топором.
Вот тут наш мужчина немного переусердствовал. Был, наверное, чрезмерно громкоголос, нервозен. Женщина встала и пошла к выходу. Официант спросил:
– Мне вернуть её?
– Много на себя берешь! Возвращают своё. Это моя женщина.
