Маша ждала Хельгу. Человек этот перевернул все её представления о бытии человеческом. Оказывается, можно жить, зная о том, что век твой короток. Жить по заранее выстроенной стратегии. Маша прониклась к Хельге доверием. Ей захотелось брать с неё пример. Что значит оглядеться и выбрать себе парня? Огляделась она, вот кажется – парень ничего, ну и что дальше? Кидать в его спину бумажные катыши, чтобы он её заметил? Ходить кушать туда, куда он ходит? Забегать наперёд и открывать дверь? Такой стиль достижения цели понятен и потому лёгок для Хельги. Но как-то грустно от всего этого. И родителей у неё нет. Может, взять её с собой в Волжский погостить? Что ей оставаться до сентября в московской жаре и угаре. Маша не набрала положенного количества баллов при поступлении и вынуждена была оплатить лекции и слушать их всё лето, чтобы быть зачисленной в вуз. Ещё один легальный способ отъема денег у родителей будущих студентов.
В дверь постучали. Пришла Хельга.
– Он мне звонил. Представляешь? Сам! Спросил, остаюсь я в Москве или уезжаю. Советовал уехать. Беспокоится!
Хельга счастлива, несмотря ни на что.
– Поехали со мной, ко мне в гости. Денег на билеты не надо. Сергей приедет, а назад папа привезёт.
– Я ни от чего не отказываюсь. Только сразу предупреждаю. У родителей моих подруг на меня негативная реакция. Моя внешность тому виной. Оттого есть небольшое условие. Ты позвонишь родителям при мне, чтобы я удостоверилась в их согласии.
– Пожалуйста.
Маша набрала номер телефона отца. Он ответил, она рассказала о своём желании. Голос её был радостным.
– Ты уже озвучила своё приглашение подруге? – спросил отец.
– Да, – Маша внутренне напряглась.
– Боюсь, что тебе надо будет поставить в известность маму.
– Но содержишь ты меня.
– Я не живу с мамой, надеюсь, ты помнишь об этом, а маме несвойственно быть одной.
– И я приеду в дом, где уже живёт чужой дядя?
– Можно и так сказать. Ты можешь жить у меня. В Москве оставаться нельзя в любом случае.
– Я перезвоню, пап.
Маша смотрит на Хельгу, как на пустое место.
– Я же говорила.
– Ты здесь ни при чём. Моя мама, как это сказать, снова вышла замуж.
– И что? Жизнь продолжается.
– Я не буду жить с чужим дядей.
– О! Да ты эгоистка? А так не скажешь.
– Не тебе судить…
– Жизнь короткая. Пусть твоя мама живёт с кем хочет. Я хочу быть с Гошей.
– Ты его выдумала себе.
– Не отрицаю. У меня есть на то веская причина. Нет времени, чтобы опробовать несколько вариантов. Главное – хотеть жить! Давай останемся в Москве. Вдвоём нам неплохо. Зачем тебе ехать туда, где заведомо намечается «разбор полётов».
– Ты бледная, – пошла на уступки Маша. Напряжение от разговора с отцом спало, да и подруга права.
– Это от гари. Там, где я живу, нет кондиционера и в ближайшие сто лет не предвидится.
– Ты остаёшься у меня.
– А вот и не откажусь! Что тогда будешь делать? – Но увидев обиженное лицо подруги, поспешила добавить: – Нужно съездить за вещами.
Девочки вышли из дома. Москва изнывала. Люди сновали по улицам в масках из пятислойной марли, смоченных водой. Носили с собой воду в бутылочках. Другие просто держали мокрую ткань у лица. Были смельчаки, носившие респираторы всех образцов и видов. Смог поднял уровень загрязнения воздуха до небывалых размеров. Горели торфяники, коптились, словно в аду, жители Москвы.
