– Как тебя зовут? – вновь спросил он и обнял спинку моего стула, тем самым откровенно касаясь моей спины.
– Гая, – я отпила свой коктейль. – А Вас?
Может, если я душевно поговорю с ним, то он простит мне разбитый экран?
В любом случае, если он до сих пор не угрожает мне и не требует денег, то нужно благодарно принять это знакомство. А вдруг в итоге у него можно будет денег занять?
– Декарт, – наконец ответил он. – Меня зовут Декарт Эдер.
Ничего себе: иностранец! И какой официальный!
– Послушайте, Декарт… – обаятельно улыбнулась я, но он тут же поправил меня.
– Господин Эдер. Ты можешь обращаться ко мне только так. И никаких «послушайте». Я тебе не подружка.
– Простите, – я в волнении забегала глазами по барной стойке, лишь бы не смотреть в глаза этому человеку.
– Что ты хотела спросить? – не сдавался он.
– Спросить… – я пыталась собраться с мыслями, но напрочь забыла, что я собиралась сказать. – Я… не помню.
К черту душевные беседы! Надо валить! Иначе я накосячу в последнем безопасном месте.
– Извинения, – жестко напомнил Декарт, и я почувствовала себя задавленной.
Это было похоже на то, когда юную школьницу приводят в кабинет директора и допытываются почему она нарушила нормы поведения. Оправдываться в таких случаях бесполезно, а соглашаться с обвинителем – унизительно.
Но сейчас все же лучше согласиться.
– Простите меня, Господин Эдер, – я покорно опустила голову и сложила руки на коленях. – Это вышло случайно. Я не умею ходить на каблуках, поэтому и оступилась. У меня нет денег, чтобы…
– Я сказал извиниться, а не оправдываться, – снова прервал меня Декарт.
Вот ведь! Ему ещё что-то не нравится! Да хрен тебе, а не извинения!
– Это грубо! – возмутилась я. – Я ведь не специально!
– Я жду, – Декарт одарил меня жёстким взглядом, и мне аж стало не по себе.
Это какое-то моральное насилие!
Но я должна это сделать, чтобы не доводить до конфликта.
– Простите меня, пожалуйста, – я опустила голову, так как почувствовала какой-то надлом внутри.
Этот Декарт будто сломал меня. Мне стало горько и обидно, хотя, казалось бы, ничего страшного не произошло.
– Хорошо, – смягчился он, но голос его оставался строгим. – А теперь расскажи почему ты носишь такие сапоги, если не умеешь ходить на каблуках и почему у тебя нет денег, если ты здесь работаешь.
Да какое ему вообще дело?!
Но я подчинилась ему как-то само собой:
– Я должна деньги. Много. Я разбила две машины. А это, – я указала взглядом на сапоги, – сейчас для меня единственный способ заработать.
– Не думаю, что здесь платят настолько хорошо, чтобы ты могла оплатить ремонт двух машин, – губы Декарта изогнулись в хитрой улыбке.
– Я не знаю сколько здесь платят, – призналась я. – Это мой первый день и насчёт оплаты я ещё не договаривалась.
Мужчина замолчал, и между нами повисла большая неловкая пауза. Я попыталась заполнить ее и отпила немного молочного коктейля, но тут же поперхнулась под гнетущим взглядом собеседника.
– У тебя есть вредные привычки? – вновь спросил Декарт. – Алкоголь? Курение? Может, что-то потяжелее.
– Нет, – уверено ответила я.
– Я могу помочь тебе с решением проблем, – сообщил Декарт. – Могу оплатить ремонт тех машин. В долг. Ты будешь должна не тем владельцам, а только мне.
Я нахмурилась и инстинктивно отодвинулась на пару сантиметров от Декарта.
– Я не занимаюсь проституцией, – обиженно буркнула я.
– А это и не проституция. Если ты мне подойдёшь, я возьму тебя к себе на длительные отношения. Буду содержать тебя.
