Такой свет послушник уже видел и ничего хорошего при столкновении с ним не было, надо бежать!
Унести малышку от опасного места, как можно дальше, но куда? В лесу становилось всё темнее и тусклые зеленоватые пятна проступали всё ярче, их было немного и они, словно дорожка из капель, вели за тот холм, который казался неправильным.
Мужчина побоялся спускать девочку с плеча, но делать нечего. Майор должен узнать, куда же ведут эти следы. Александр обошёл холм вокруг, раза три пока не понял, что это прекрасно замаскированная землянка.
– Да вон же дверь! Ты что не видишь? – Смеясь сказала малышка. И правда, пнув еловые ветки нога прошлась по деревянному настилу. Добротная деревянная дверь сделанная на века, была покрыта толстым слоем лесного дерна.
Это хорошо.
Послушник спустил девочку на землю, а сам принялся открывать скрытую дверь за еле заметную истрёпанную временем и частым использованием петлю.
Подняв деревянный настил, Александр спустился по приставной лестнице вниз. Достал из кармана бесполезный телефон, в лесу сети не было во все. Подсвечивал себе место для спуска. Девочка обеспокоенно смотрела вниз, но молчала.
Александр осматривался по сторонам, стараясь найти хоть, какой-то источник света, свечу или лампу. В землянке не предусмотрено окон, а потому, что-то непременно должно найтись.
О! Старая керосиновая лампа с закопчённым сверху стеклянным колпаком.
Майор отложил телефон и зашарил по карманам, зажигалка была в одном из карманов брюк…
Звонкий детский крик сверху, как сирена огласил округу.
Мужчина заметался, и побежал к открытой дверце в землянку, чтоб успеть помочь девочку укрыть от угрозы…
Затылок взорвался болью.
Послушник упал как подкошенный.
Чужие руки взяли со стола светящийся телефон, больше фонарик ему не пригодится…
Небо заслонила серая хмарь и было непонятно утро, вечер или день.
Александр поднялся и упал обратно. Мозг взорвался болью. Получилось приподняться на локтях чуть-чуть…
Мужчина застыл полусидя на траве. Старался не шевелить головой горящей болью. Воспоминания испуганными сурками попрятались по норам, память и не давала о себе знать совсем.
Попытки вспомнить что-либо и вовсе оказались бесполезны.
Он морщил лоб, пытаясь вымучить из сознания хотя бы собственное имя, но любое напряжение вновь вызывало приступ сильной боли заставив бессильно упасть на землю.
– Зойка, смотри-ка мужик! – Две женщины в странных серых замызганных платьях с эмалированными вёдрами, мятыми и в сколах, наполненных серыми мятыми шляпками грибов.
– Да какой это мужик, зэк поди-что, может с лесопилки сбёг? Пойдём отсюда быстрее! – Александр понял, если эти женщины уйдут, никто ему не поможет…
– Помогите, пожалуйста! – Майор до крови прикусил губу. Дикая боль вновь наказала за неосторожное движение. – Я не причиню вреда… – Глаза закатились, мужчина провалился в беспамятство. Организм не выдержал новой вспышки боли.
– Зоинька, смотри! Совсем мужик больной, надо помочь. В лес и не ходит никто, беглых боятся, умрёт тут…– Жалостливая молодая женщина посмотрела на товарку.
– А если беглый? Видишь одежда на нём не местная, что делать будем? А если очнётся, да головы нам по откручивает? – Зойка была обстоятельной женщиной, а как иначе матери четырёх детей? Баба и жизнь повидала и горя хлебала, а Любка, не оббитая ещё, не обожжённая. Молодая и глупая, а потому и жалостливо смотрит на этого недобитка.
