А до этого называла меня Мира, и это было так по-дружески…
До меня только сейчас дошло, как с ее стороны прозвучал мой вопрос. Чуть не хлопнула себя по лбу и быстро побежала вдогонку, просить прощения. Уж кого-кого, а ее мне не хотелось обидеть.
— Груня постой! Ты все неправильно поняла. — Я хотела попросить прощения, но не удержалась и прыснула со смеху. Наверное со стороны всё это выглядит комично. — Я хотела сказать, что ты такая… такая добрая, а он — как глыба льда, как эмоциональный сухарик! Понимаешь?
Господи, какой же у нее широкий шаг. Пока догнала, уже запыхалась.
— Девочки, может, покормите мужчин, а потом будите языком чесать? — раздался откуда-то сбоку медовый голос.
Мы, не сговариваясь, обернулись к непрошеному гостю.
На нас, поглядывая с праведным возмущением, смотрел парень около двадцати пяти лет, под два метра с черно-смоляными волосами. Он был в расстегнутой рубашке не первой свежести и в штанах, давно знававших лучшие дни.
— Вал, не перебивай дам, видишь, они увлечены разговором?
Копия первого парня приблизился с другой стороны комнаты.
— Сегодня ужин не будет, да и обеда тоже! — угрюмо объявила орчиха, рукой пододвинув меня поближе к себе. И напряглась, как для защиты.
Я стояла, рассматривала парней и не понимала, что с ними не так? Почему Груня так занервничала? Вопросительно подняла бровь.
— Они недавно прибыли в наш отель, хотели подчинить себе целый мир. Вот Вселенная и отправила их сюда для исправления. Но я уверена, что они исправлению не подлежат… — уже тише прошептала девушка.
Их концепция злодейства была для меня загадкой. Я все еще силилась понять, что они подразумевают под исправлением, и почему только мужчины.
— А вы нас накормите, спать уложите, может, тогда и исправимся, — хитро подмигнул один из близнецов, и его татуировки засветились пурпурным светом.
Вот это слух у парней! И что еще за светопреставления?
Рисунок на коже, как тайный узор, выходил из ворота рубашки и оплетал мощную шею, словно светясь изнутри. О-о! Мамочки, тут какие-то мутанты, да еще и злодеи.
Я подняла очи к потолку и мысленно взвыла: «Вселенная, что я тебе сделала, если ты меня наказываешь таким образом?! Неужели нельзя было обойтись лишними килограммами на боках, прыщами на носу или потерей работы на крайняк? Зачем же в такие крайности впадать? Я ведь тебя всегда любила!»
За своей мысленной беседой я даже не заметила, как парни приблизились к нам вплотную и теперь внимательно рассматривали. Я увидела даже цвет радужки — алый, да ещё узкий вытянутый зрачок, как у дикой кошки на охоте.
Усмехнулась. Ну конечно! Как я могла подумать, что они люди? Ведь здесь ВСЁ не так, как кажется!
— Идите прочь! — моя спутница испуганно завизжала, замахнувшись на них. А тем временем осторожно попятилась, держа меня у себя за спиной.
Я уверенно вышла из-за спины огромный трусишки и попыталась уладить недоразумение. Конечно, они черт знает кто, да злодеями себя называют, но по возрасту недалеко ушли от Пашки моего, а уж с братишкой-то я научилась справляться.
— Парни, я все понимаю, но давайте будем вести себя как взрослые… — примирительно подняла я руки. Мне все еще не давали покоя их заостренные скулы и трепещущие крылья носа. Такое ощущение, будто гончие брали след.
— Как взрослые, говоришь? — тихо протянул один из них и шумно вздохнул рядом с моей шеей.
По коже пробежали мурашки. Я чувствовала, будто не заплатила за вход в зоопарк, и теперь меня отдали пантере на откуп. А она голодная. Жуть!
