Меня скорее отбросило волной, а не молнией. Поэтому я быстро встала, но пошатнулась. Пришлось замедлить шаг и осторожно приблизиться к мужчине.
Брюнет валялся без сознания. Но дышал, что уже радует.
Испуганно встала на колени рядом с ним и похлопала его несколько раз по впалым щекам. Что мне делать?
Я нигде не видела информации о том, как реабилитировать человека, если его шандарахнуло молнией, и он так хорошо выглядит.
— Эй… — легкое похлопывание, — Вал? Ты как? — Что сейчас делать, и как его спасти? Наверное, придется идти с повинной к Алистару.
Но судьба сегодня решила хоть немного побыть на моей стороне: передо мной материализовался длинноволосый. В первый миг мне показалось, что он чем-то озабочен или напряжен, но после того, как лучше разглядел, кого шандарахнуло, расслабился.
Интересно, если бы это была я, то тоже приближалась бы кошачьей походкой?
— Мира, перестань его ласкать! — это не ваши земные мужчины, для таких как он молния — слабее укуса комара. Не так ли, Валентин Ярогор, изгнанник мира демонов? — обратился он к пострадавшему.
Я непонимающе переводила взгляд от Алистара к лежащему мужчине и не знала, что и думать. Но всё решила полуулыбка на губах Вала. Он еле сдерживался, а потом приоткрыл один глаз.
— А как бы я узнал, какая твоя кожа на ощупь? — так легко и просто спросил он меня, что я не сразу нашлась, что ответить.
Но до меня быстро дошло, что я стала жертвой издевательства!
— Ах, ты! — не имея ничего под рукой, разозлилась я. Но мужчина был слишком ловким и гибким, он ускользнул, даже не дав насладиться сатисфакцией. — Ты намеренно притворялся и заставил меня переживать и чувствовать себя виноватой? — Мне хотелось плакать от обиды. — Что с вами не так, люди?! — задала я риторический вопрос.
13. Глава 12
Мои попытки призвать к совести оказались бесплодными. Алистар буравил очень недовольным взглядом парня, а тот только довольно улыбался и не отводил взгляда от моей персоны.
Чужие эмоции, самодовольство, но с оттенком страха, как и вчера, стремятся ко мне по прозрачной нитке. Я не знаю, почему только иногда улавливаю эмоции Вала, но подозреваю, что это связано с их интенсивностью.
Убедившись, что он не пострадал, — кроме головы: она под подозрением, но тут я не виновата, — я облегченно вздохнула и встала.
Оказывается, успела испугаться за этого весельчака. Ну а как иначе?
Подумаешь, им тут молнии и гром не страшны, а у меня, на Земле, человек боится всего и вся.
Отряхнула коленки и вернулась к изучению находок. Ото всех этих вещей исходили вибрации разной частоты.
Я вела рукой над каждой вещью и улавливала разные эмоции и вибрации.
Если, водя ладонью над пирамидой, я вдруг ощутила ярость, исходящую от неё, то термос так нагрел ладонь, что мне пришлось дуть на покрасневшую кожу.
— Ау-у! — пискнула я, прижав дорогую конечность к груди.
За спиной что-то колыхнулось, будто меня попыталась обнять. Встряхнулась, избавляясь от ощущения чужих объятий на плечах, и вернулась к экспериментам.
Та-ак… мы продолжаем играть в игру — здесь всё не так, как кажется.
И эти предметы — тоже часть игры. Но, так как я уже решила, что буду здесь работать, меня это не так сильно и испугало.
Пообещав себе вернуться к этому вопросу, я спрятала вещи обратно в стол и принялась изучать учётные записи, что на деле оказалось совсем не тонкой тетрадкой. Здесь были записаны все траты, а ещё места, откуда покупали для жизни в отеле всё, включая провиант.
