В задумчивости он провел около получаса. Не найдя нужного решения и совершенно отчаявшись, он резко поднялся и направился к выходу. Остановившись у порога, Энрико обратился к переводчику:
– Сейчас мне необходимо встретиться с Гефаром, и я прошу вашего содействия в переводе.
– Вы что-нибудь придумали? – с надеждой в голосе поинтересовался Салах.
– Нет. Именно поэтому и не имею права держать в неведении людей, которые каждую минуту лелеют надежду на выздоровление дорогого им человека, всецело при этом полагаясь на мой опыт и мастерство.
Я не вправе вводить их в заблуждение. Мне неизвестно, что произошло со стариком, и, к несчастью, я не в силах оказать ему помощь. Надо иметь мужество, чтобы признать свою несостоятельность, и сейчас я готов это сделать.
– Подождите, но вы сказали, что вам необходимо все хорошенько обдумать. Это же ваши слова. Зачем прежде времени расписываться в собственном бессилии? Если за тридцать минут вам ничего не пришло в голову, то это совсем не значит, что в следующие полчаса не возникнет никаких мыслей. Разве я не прав?
Энрико, не отвечая переводчику, вышел на улицу и направился к Гефару.
Салах последовал за ним.
Гефар расположился неподалеку от дома Фохаэтдина и пребывал в томительном ожидании.
Увидев доктора, он бросился к нему навстречу.
– Что вы можете сказать о состоянии старейшины?
Энрико не умел и не хотел обманывать. Потупив взор, он честно рассказал о реальном положении дел. Ему не хотелось признаваться в своем бессилии, но иначе он поступить не мог.
В конце речи, более похожей на отходную молитву, он все же выразил готовность остаться в доме Фохаэтдина еще какое-то время и предпринять что-либо для улучшения самочувствия больного.
На удивление Энрико, Гефар совершенно спокойно отнесся к его словам. Более того, он выразил надежду на скорейшее выздоровление старейшины и поблагодарил доктора за заботу, которую тот проявил к больному. При этом он превозносил знания доктора, который, не понимая, что происходит, слушал Гефара с нескрываемым изумлением.
Тем временем Гефар отдал короткое распоряжение мужчинам, стоявшим здесь же, и те спешно удалились.
Они вернулись очень быстро, но не с пустыми руками. Воины несли свернутые в рулоны ковры. По словам Гефара, они послужат гостям хорошим спальным местом. На прощанье он поинтересовался, что думают Энрико и Салах относительно ужина. Друзья переглянулись, решая, принимать или нет предложение Гефара. Усталость и нервное напряжение сказались на них не лучшим образом. Поняв друг друга без слов, они отказались от еды.
На прощанье Гефар предупредил доктора Бордезе, что оставит возле дома человека, так, на всякий случай. Если вдруг что-нибудь потребуется Энрико, тот может смело обращаться к нему за помощью.
Пожелав друзьям спокойной ночи, Гефар удалился.
Пошли в дом и наши герои.
Закрыв за собой дверь, Энрико вопросительно посмотрел на Салаха.
– Вы что-нибудь поняли из того, что сейчас происходило на улице? – доктор в недоумении развел руками.
– Что вы имеете в виду, уважаемый сеньор Бордезе?
– Вам не показалось странным поведение Гефара? Я думал, что он выразит недовольство или, по меньшей мере, расстроится из-за моего признания, но получилось совсем наоборот. Он не только не высказал ни малейшего сожаления, но, более того, вел себя так, словно выздоровление Фохаэтдина – решенный вопрос, и дело лишь во времени. Что-то я не совсем понимаю происходящее, прямо загадка какая-то.
