Посол к Сталину - страница 43

(Примечание Мемуариста. Акт Джонсона, он же Акт об иностранных ценных бумагах был принят в 1934-м году. Смысл очень простой и на первый взгляд логичный. Закон запрещает США покупать иностранные бумаги, по сути давать другой стране в долг, если она не платит по другим своим долгам перед США.

Хитрость, как обычно, в деталях. Акт принимался по итогам Бреттон-Вудского соглашения и был направлен, в первую очередь, против Советского Союза. Всем было понятно, что Советский Союз не может нести ответственности за сотни миллионов, что назанимал по всему миру царь.

Приняв такой акт, власти США по сути ввели санкции против СССР – никаких кредитов, в том числе и торговых, пока не признаете и не вернёте царские долги. Что характерно, Акт Джонсона не отменён до сих пор. Продолжаем.)

Говоря от себя лично, по моему мнению, долговые обязательства по отношению к нам имеют особую важность для СССР в силу особых обстоятельств. В этой ситуации существует крайне важное различие между их отношением к Англии и Франции и их отношением к Соединённым Штатам.

Их обязательство вести себя со всеми нациями-кредиторами одинаково – противостоит им. Сложности в связи с этим были хорошо известны им еще до момента заключения соглашения с Литвиновым.

Необратимый факт состоит в том, что президент Соединённых Штатов великодушно предложил план, крайне ценный для Советского правительства в то время. Соглашение между джентльменами было заключено с полным пониманием фактов и условий там, где не могло быть недопонимания о том, что подразумевается под этим джентльменским соглашением в принципе.

Я внимательно изучил меморандум джентльменского соглашения и он предусматривает, что ссуда могла быть выдана как национальным правительством, так и его соотечественниками. Основной долг, который может достигать двухсот миллионов долларов или более, был для нашей национальной экономики относительно, но "мушиной какашкой" на огромной стене и значил для нас не более, чем дело принципа.

При этом для них являлось серьезным делом сохранить доверие нашего правительства при выполнении этого соглашения. У нас нет агрессивных милитаристских соседей, угрожающих нашему миру. У нас есть огромный корпус гуманитарной демократической мысли, оказывающей сильное влияние на мировое мнение среди либерально-настроенных людей повсюду, что может оказаться неоценимо важно для России когда-нибудь в будущем.

Говоря как друг гуманитарных побуждений и целей русских людей, лично я чувствую себя обязанным сказать, что будет очень жалко, если Советское правительство позволит затуманить доверие, которое могло бы иметь моё правительство к честности и характеру ведущих здесь дела людей.

По моему мнению, это особенно верно оттого, что среди великих наций Земли нет руководителей, рассматривающих с настолько большой симпатией фундаментальные гуманитарные цели русских людей, насколько это делают президент Рузвельт и госсекретарь Халл. Будет очень плохо, если Советское правительство допустит условия, которые подорвут или уничтожат доверие в честность русского руководства. Финансовые кредиты и деловые соображения по своей значимости абсолютно тускнеют по контрасту с этим затронутым делом принципа.

(Примечание Мемуариста. Подумать только, вся эта высокая патетика о мире во всём мире, гуманитарных принципах и всяком таком затеяна ровно с одной целью. Выцарапать у СССР какие-то двести миллионов старых царских долгов.