Сделав паузу, Окубо Тосимити многозначительно замолчал. И военный министр клюнул на эту наживку! Выпив ещё чашечку саке, Сайго деланно вздохнул:
– По-видимому, я и впрямь засиделся в провинции и перестал что-то понимать в политике. Вы утверждаете, что переговоры не нужны, но собираетесь их начать. Позвольте узнать – для чего?
– Для того чтобы использовать сам факт переговоров в нашу пользу, Сайго-сан! Решение уже принято, и теперь министру внешних связей надлежит представить императору на утверждение имя человека, который должен отправиться в столицу северных варваров, чтобы провести переговоры по принадлежности Северного Эдзо. Посланник оросов[5] в нашей стране нервничает и теряет терпение, – тонко улыбнулся Окубо Тосимити.
– Какое мне дело до нервов и терпения этого чужестранца? – Сайго пожал плечами и коротко глянул на прислужницу, замершую с кувшинчиком саке в ожидании знака. Женщина тут же грациозно опустилась на колени и с поклонами снова наполнила чашечки гостей тёплой японской водкой.
– Разумеется, Сайго-сан, вам нет и не может быть до этого дела. Я сказал вам, что сам факт переговоров, как путь решения давнего территориального спора может принести немалую пользу нашей партии. Я буду совершенно откровенен: как вы знаете, Сайго-сан, ситуация в стране пока не в нашу пользу, и любая попытка отстранить от власти императора Мацухито с помощью военной силы обречена на провал. По крайней мере, в ближайшее время, – поспешно поправился Окубо. – Но то же самое можно сделать и руками северных варваров, оросов, на будущих переговорах с ними.
– Вот как? До сих пор оросы, в отличие от американцев и французов, ведут с нашей страной весьма сдержанную, подчеркнуто уважительную политику. Они не посылают к нашим берегам свои военные корабли, не заставляют Японию под дулами своих пушек заключать унизительные для неё соглашения. Неужели этот остров, Северный Эдзо[6], имеет для них столь огромное значение? Я не раз видел карту Российской империи: их страна столь огромна, что небольшой остров в форме рыбы выглядит рядом с империей как маленький воробей, сидящий на ветвях векового дуба…
– Ценность и значение Северного Эдзо определяется для оросов не его размерами, достопочтимый Сайго-сан. Что же касается Японии, то одни только рыбные промыслы этого острова имеют огромное значение для японских крестьян. Оттуда, с севера, в нашу страну поступает почти треть рыбного тука, столь ценного для высоких урожаев риса. Кроме того, на Северном Эдзо есть огромные запасы угля. Но дело, повторяю, даже не в этом. И не в чисто военном, стратегическом значении острова.
– Тогда в чём же?
– Как вы знаете, Сайго-сан, наше правительство до сих пор не может определиться с кандидатурой посланника к оросам. Япония слишком бедна людьми, знакомыми с нравами и обычаями Европы, имеющими необходимые знания в области международного права. Мы слишком долго находились за бамбуковым занавесом, отделяющим нас от остального мира варваров, Сайго-сан!
– И что же в том было плохого, Окуба-сан?
– Разумеется, ничего! – поспешно согласился гость. – Самоизоляция нашей страны в прошлом может сыграть нам на руку и нынче, и в будущем!
– Выражайтесь яснее, Окуба-сан! – начал терять терпение военный министр.
– Слушаюсь, высокородный! – гости, синхронно привстав, глубоко поклонились. – Мы почтительнейше просим вас, Сайго-сан, рекомендовать императору назначить полномочным посланником к оросам хорошо знакомого вам Эномото Такэаки.
