Жанна задумалась:
– Не особо, – пожала она плечами, – люди приходят и уходят…
Вдруг она заметила мой взгляд:
– Извините, Саша, а куда вы смотрите?
– Просто… меня заинтересовала девушка, которая сидит через несколько столиков от нас.
Жанна, даже не глянув, ответила, перейдя на шёпот:
– Её зовут Аня. Приятный человек. Очень милая. Она в нашей Сосновке самый лучший механик.
Максим глянул через плечо аккуратно на Анну, чтобы та не заметила, и развернулся обратно.
– Хорошо, спасибо большое, Жанночка, – сказал он и добавил: – Можно счёт?
– Да-да, – торопливо проговорила она и направилась к кассе.
Максим обратился ко мне:
– Навестим полицейский участок?
Я дожёвывал последний кусок пирога.
– Да, – ответил я, как раз в то время, когда подошла к нам Жанна, и мы оплатили счёт, да, и плюсом оставили ей чаевые. – Спасибо большое! До свидания, Жанна! – добавил я, выходя из-за стола, закидывая рюкзак на спину.
– Ой, я кое-что вспомнила! – ойкнула Жанна. – А Тайга кушает сухой хлеб? Поверьте, он без плесени.
– Конечно! – заверил Максим.
Девушка быстро сбегала за хлебом на кухню и принесла его в мешочке.
– Вот, а то его уже клиентам не стоит давать. Сухари, а не хлеб! Можно о них зубы себе сломать! – говорила официантка, подавая мешочек.
– Ещё раз спасибо! – поблагодарил я не в первый раз.
– Огромное! – подхватил Макс. – До свидания!
– Пока, мальчики, – сказала нам вслед Жанна, когда мы выходили на улицу.
Через дорогу, дальше по улице, находился полицейский участок. Туда лежал наш путь. Пройдя по зебре, которую почти уже не было видно, её давно смыли дождевые потоки и стёрли машинные шины, оказавшись по другую сторону от забегаловки, наша компания пошла вдоль домов по тротуару, около дороги, по которой в лучшем случае ездила одна машина в каждые полчаса. Дойдя до полицейского участка, мы остановились.
– Я возьму Тайгу на поводок? – предложил Максим.
– Хорошо.
Максим достал из крайнего кармана рюкзака ошейник и, приказав Тайге сидеть, взял её на поводок. Мы зашли в помещение, где оказалось прохладно. За столом, напротив входа, сидела женщина форме. Овальное лицо приветствующей нас персоны, полностью выражало безжизненность.
– Чем могу помочь? – спросила у нас она.
– Добрый день. Мы хотели бы поговорить с кем-то из ваших детективов по делам похищений и пропажи людей, – попросил Максим.
Женщина что-то посмотреть у себя записях, затем обратилась к нам:
– Сейчас свободен Рязанов Никита, – начала говорить она, не отрывая от листа глаз. – По какому поводу хотите попасть на приём? Хотите подать заявление об исчезновении кого-то из ваших родственников?
– Нет, мэм, мы – журналисты, и нам нужно поговорить с детективом, – пояснил Максим.
Дама подняла голову с покойным видом, однако с усмешкой в глазах:
– Он не любит журналистов, уверена, что через пять минут вы покинете его кабинет, – она улыбнулась краешком губ.
– Мы постараемся не быть назойливыми, – заверил Макс.
Женщина глянула на Тайгу:
– Она у вас ничего не сломает?
– Нет, – ответил я.
– Чудно… – она взяла ручку. – На чьё имя записать приём?
– На Максима Аверина.
– Хорошо, вверх по лестнице и налево.
Мне лично она не понравилась, грубой личностью показалась, и от неё как-то веяло неприязнью.
Мы направились к лестнице и принялись подниматься наверх. Ступени были скользкими, поэтому лапы Тайги слегка разъехались на полу. Поднявшись, мы свернули налево и очутились в небольшом светло-жёлтом коридоре, в конце его оказалось окно, с обеих сторон которого стояли большие цветы. Также в этом коридоре находилось две двери, на одной была дощечка, где написано «Рязанов Никита Николаевич», а на второй двери висела надпись «Бурундучков Иван Петрович».
