– Холст загрунтовала.
– Мм, собираешься рисовать?
– Да. Хочу сделать интерьерную картину на продажу. Пару тысяч выручить можно.
Аня раскрыла свои планы и тут же прикусила язык: «Не надо было этого говорить!»
– Мне продай, – по-прежнему глядя вдаль, предложил он.
– Нет, ты что… Так некрасиво. Просто интерьерная поделка для невзыскательной публики, там ничего особенного не будет.
– Покажешь результат?
– Разумеется. М-м-м… Как твой день?
– То одно, то другое. Как обычно, – отмахнулся он, и наконец посмотрел на неё. – Завтра всё в силе?
– Конечно!
Она попыталась изобразить выражение сдержанного согласия, ликование вылезло через глупую улыбку. Было бы слишком обидно, если бы Аня всю неделю зря сидела ночами над домашними заданиями, чтобы освободить выходные, и извела напрасно две упаковки восковых полосок и три километра нервных клеток на свои несчастные белые ноги, добиваясь идеальной гладкости.
– Хочу тебя предупредить мы заедем на мероприятие.
– Какое?
– Ничего особенного, закрытая вечеринка в одном заведении.
– Оу… – К просьбе подобного рода Николаева готова не была.
– Не пугайся, я буду с тобой.
– Я не… – язык её окончательно присох к нёбу. Летом она пошла за Святославом в тёмный лес, дабы спасти от Лиха, что едва не сожрало их обоих. Месяц тому сидела в подвале у маньяка, который собирался пересадить в её тело душу мёртвой ведьмы. Но эти события и наполовину не были такими устрашающими как светский раут в высшем обществе. – А это обязательно?
– Ну… – теперь уже замялся Свят, – Я и сам не горю желанием туда идти, однако есть дело на пару минут.
– Ох! – Аня вздохнула, потирая переносицу. – Хорошо. Только… Я ведь…
– Не беспокойся, – Святослав ухмыльнулся. – Будь готова завтра в семь. На час заедем в клуб, послушаешь музыку, а займёмся чем-нибудь поинтереснее.
Дверь в комнату открылась, в проёме показалась мама.
– Аня! – строго вскрикнула она.
Дочь поспешно прижала телефон к груди.
– Сколько раз я говорила смывать краски? Вся ванная в белых пятнах.
– Я уберу.
– Сейчас же! Снова всё присохнет, будешь вместе с эмалью отскребать.
В наушниках послышался смешок Святослава. Мама захлопнула дверь, оставив Аню в неловком положении.
– Я на секундочку.
Установив телефон на подставке, она вытащила наушники и сделала музыку на ноутбуке погромче, чтоб Свят не скучал и не слышал фоновых звуков, раздающихся из квартиры.
Проблема белых пятен от грунтовки была пустяковой и решилась за мгновение большим напором горячей воды из душевой лейки. Мама же, наученная горьким опытом с масляным пурпурным кадмием, отметала все заверения, что краски неодинаковы – не надо паниковать, когда видишь пятно на сантехнике. Аня каждый раз получала нотацию о своей неряшливости, и была отчасти с ней согласна: много крови попил у них стойкий красный пигмент. Да, в последнее время расположение духа родительницы оставляло желать лучшего.
– Всё, я здесь, – сказала она, поднимая телефон и возвращая наушники на место.
– Какие интересные песни ты слушаешь, – вдруг кольнул Святослав сарказмом, он хмуро глядел куда-то вправо, выкручивая руль.
– Что? – Аня посмотрела на плейлист – во время её отлучки заиграла малоизвестная американская группа, отличающаяся провокационными текстами. – А… Я вообще не вслушиваюсь…
– В песне одна цензурная строчка.
Аня пожала плечами и выключила музыку. Святослав продолжал:
– У тебя спина белая, – весёлость вытеснила из его тона недовольство.
